Венецианская дева - стр. 40

– Ведьма, тебе не уйти от божьего наказания! Только огонь очистит твою душу от скверны.

– Выходи! Тебе все равно не спастись от длани господней.

Хэйвуд щелкнул затворами кремневых пистолетов, приготовившись обороняться, но Джемма знала, что два быстрых выстрела не спасут положение: ее схватят. И убьют!

Была ни была... Она подалась вперед и шагнула в ожившее отражение.

– Джемма... Госпожа Фаррел! – услышала за спиной и, распахнув зажмуренные глаза, вдохнула всей грудью. В тот краткий миг перехода она задержала дыхание – и теперь будто снова училась дышать.

Воздух был спертый, отдававший застоявшейся сыростью, но ничем не отличный от привычного ей английского.

– Что это за место?

Девушка обернулась: Хэйвуд стоял за спиной, оглядываясь по сторонам. Поверхность зеркала, будто залитая чернилами, лишь смутно отражала гардеробную в Лодже... Глядя через него, Хэйвуд с Джеммой увидели, как в нее ворвались разъяренные люди, как замерли, пораженные тем, что никого в ней не видят, а один, бородач с топором, подошел совсем близко и, лапая диковинное стекло, ткнулся в него чуть ли не носом. Джемму с Хэйвудом он как будто не видел...

А потом и эта картинка исчезла, отражая на зеркальной поверхности только их самих и окружающий мир.

– Пресвятая Дева Мария, неужели это то самое волшебство, о котором говорил Фергюс? – после минуты оглушительного молчания снова произнес Хэйвуд. И коснулся поверхности зеркала...

Именно зеркала, ведь поверхность, снова став твердой, как зеркалу и положено, уже не казалась расплавленной ртутною амальгамой, сквозь которую они и прошли, спасаясь от разъяренных людей.

А Джемма, по-детски обрадовавшись произошедшему чуду, спасшему её от преследователей, улыбнулась вдруг и спросила:

– Мы в зеркале? Или это другое какое-то место? Никак не могу в это поверить. Мистер Лэнгли, мы прошли через зеркало! – ахнула она с чувством. И тут же приглушила восторг, поглядев на ребенка, притихшего у неё на руках. Продолжила шепотом: – Чем бы ни было это место, оно стало спасением для меня.

Мужчина, казалось, её восторгов не разделял, так как заметил скептически:

– Весь вопрос в том, как нам вернуться. Вы хоть отчасти понимаете, почему заработало зеркало?

Джемма задумалась.

– Засветилась подвеска у меня на груди – и проход просто открылся.

– Но почему вы просили меня отодвинуть портьеру?

– Потому что... она засветилась под воздействием солнца. Конечно!

Лэнгли задумался, то и дело кидая взгляды по сторонам: то на зеркало, то на подвеску на груди Джеммы, то и вовсе в затянутое паутиной окно.