Опыты цивилистического исследования. Выпуск 2 - стр. 35
В данном деле кредитор отказывался от одной части своих требований полностью, а другую часть просил учесть как не обеспеченную залогом. Суд первой инстанции вынес определение[163] о внесении изменений в реестр, однако суды апелляционной и кассационной инстанций[164] заняли другую позицию. Аргументация основывалась на том, что, отказываясь от статуса залогового кредитора в одной части требований и не отказываясь от прав – в другой, такой кредитор злоупотребляет своим правом на изменение статуса для участия в голосовании кредиторов: основная часть обязательства по-прежнему остается обеспеченной, но в то же время он получает возможность влиять на решения собрания кредиторов. Однако Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ оставила в силе определение суда первой инстанции и указала, что такое поведение является правомерным.
Действительно, фактически кредитор все же утрачивает права залогодержателя, поскольку на стадии банкротства привилегии залогового кредитора и заключаются в указанном приоритете, так как обращение взыскания на этапе конкурсного производства невозможно. Таким образом, в этом деле были решены сразу две проблемы: во-первых, это допустимость отказа от части прав требования; во-вторых, возможность отказа от неких производных прав без отказа от основного – отказ от приоритета залогового кредитора без предварительного отказа от прав залогодержателя или договора залога.
1.2. Отказ от права и отказ от осуществления права
Следующая проблема на первый взгляд может показаться сугубо терминологической. Такой позиции, осознанно или нет, придерживается большинство отечественных авторов, затрагивающих данный вопрос[165]. Некоторые исследователи уделяют данной проблеме немало внимания[166]. В литературе, комментируя ст. 450.1 ГК РФ (или существовавший в проекте[167] аналог данной статьи), нередко ведут речь именно об отказе от права, хотя в самом Кодексе (как в ст. 9, так и в ст. 450.1) употребляется «отказ от осуществления права».
Самым главным вопросом при разграничении этих двух категорий становится как раз вопрос о последствиях отказа от права и отказа от осуществления права. Если придерживаться позиции, что это два различных явления, то они будут обладать и разными последствиями.
Отказ от права предполагает прекращение субъективного права. Подтверждение этому несложно отыскать в самом ГК РФ. Помимо отказа от осуществления прав по договору, российскому гражданскому праву известны отказ от права собственности (ст. 236 ГК РФ), от права на наследство (ст. 1158 ГК РФ), отказ правообладателя от права на товарный знак (подп. 5 п. 1 ст. 1244 ГК РФ) и т. д. В данном случае коллизии между нормами, регулирующими соответствующие институты, и п. 2 ст. 9 ГК РФ не возникает, так как прекращает право не отказ от его осуществления, а отказ от самого права. Да и к тому же такой эффект прямо предусмотрен законом.