Недостойная невеста - стр. 18

Луиза подняла голову, с восторгом смотрела на эту блестящую женщину, которая осмелилась сказать то, о чем остальные предпочитают молчать. Она ее уже почти обожала. Мадам выглядела воодушевленно и даже воинственно. Но отца было жаль. Казалось, он готов был просто провалиться от стыда, и Луиза уже корила себя за откровенность.

Герцогиня какое-то время сидела молча, нервно обмахиваясь веером. Будто ждала, когда уляжется ее возмущение. Наконец, с треском закрыла веер и решительно посмотрела на отца:

— Господин барон, я желаю принять участие в судьбе вашей прелестной дочери. И не стерплю от вас никаких возражений.

Тот потерял дар речи.

— Вам надлежит в ближайшее время доставить мадемуазель в столицу, где она займет место в моей свите. От вас не понадобится никакого содержания — эти расходы я возьму на себя. Нечего такой красавице хоронить себя в монастыре.

Луизе показалось, что с отцом вот-вот сделается припадок. Он снова побагровел, не в силах вымолвить ни слова. Наконец, взял себя в руки, выпрямился:

— Ваша светлость оказывает нашему семейству несказанную честь…

Луиза и сама не верила. Что-то гаденькое нашептывало, что мадам сейчас рассмеется и обернет все в шутку. Но та вложила в руку Луизы неизвестно откуда взявшийся красный бархатный футляр, украшенный серебром:

— Это не подарок, дитя мое. Это залог, который вы обязаны будете мне вернуть, когда мы вновь увидимся. Чтобы ваш батюшка не передумал… Спрячьте это, как следует, и берегите, как зеницу ока.

Луиза не осмелилась смотреть, что внутри. С благоговением приняла футляр и прижала к груди, все еще не веря, что такое чудо происходит именно с ней:

— Да, мадам.

6. 6

Луиза все еще никак не могла до конца поверить в происходящее. Даже, несмотря на то, что прошла целая неделя. Пребывала словно в сказочном сне. Старалась воскресить в памяти все до мельчайших деталей, особенно то, что касалось герцога. И при воспоминании о нем сердце неизменно заходилось, отзываясь в груди странным томлением. Одновременно безумно приятным и тягостным. Почти невыносимым, когда она думала о том, какая пропасть их разделяла. Наверняка даже мадам де Ларош-Гийон было не под силу совершить невозможное, как бы та не благоволила. Нельзя забываться до такой степени… Но окрыляла мысль о том, что Луиза получит возможность иногда видеть его. Может, даже говорить. Ведь де Виллар наверняка станет навещать мадам. Кажется, они были в теплых родственных отношениях. И, особенно сейчас, хотелось безоглядно верить в чудо. В то, что теперь начнется все самое необыкновенное. В столице Луиза просто обязана быть счастливой!