«Недаром помнит вся Россия…» Бородинское сражение в историческом сознании русских и французов (по следам 200-летнего юбилея) - стр. 27
«Московские ополченцы в боях на Старой Смоленской дороге». Худ. В. Келлерман
«Живой мост». Худ. Ф. Рубо
«Смотр кавалерии Наполеоном». Худ. Ф. де Мирбах
«Отказ пленного русского генерала П. Г. Лихачева принять шпагу из рук Наполеона». Хромолитография А. Сафонова. Начало XX в.
«Бородинское сражение». Неизв. художник, 1-я четв. XIX в.
После Бородинского сражения заметно изменился характер наступательных действий «головных частей французской армии», численность которой сократилась до 100 тыс. чел., против отступающего неприятеля. По словам Чандлера, «их движение от Бородина не было подлинным преследованием противника – это, скорее, было «почтительное следование»». Кроме того, сдача Москвы «без боя» состоялась после «переговоров» командира русского арьергарда генерала М. А. Милорадовича с французским генералом О. Себастиани. Достигнутая договоренность гарантировала русской стороне «право беспрепятственной эвакуации». По мнению Чандлера, «в прежние годы Наполеон никогда бы не пошел на такое соглашение, но на этот раз император был сам рад завладеть русской столицей без дальнейшей траты сил. Его солдаты были в оборванной форме, голодные, страдали от жары, жажды и болезней; от тифа и дизентерии погибали не меньше, чем от русских пуль». Все это, вместе взятое, должно было привести французского императора к осознанию того, что «весь этот путь в Москву был и не нужен».
Вот так выглядит «победа» Наполеона в Бородинской битве в описании одного из лучших британских военных историков XX века!
Современный британский историк и крупнейший специалист по проблеме участия России в Наполеоновских войнах, научный сотрудник Британской Академии и профессор Кембриджского университета Доминик Ливен дает наивысшую оценку действиям русской армии во время кампаний 1812 и 1813–1814 гг., даже в период ее отступления летом 1812 г. Он пишет: «Долговременные отступления – тяжелое испытание для дисциплины, сплоченности и морального духа армии. Возможно, русская армия была единственной армией в Европе, которой под силу было отступать, преодолев огромное расстояние от Вильны до Москвы, вступить в такую битву, как Бородино, и при этом сохранить целостность». Ливен – большой друг России – не скрывает досады от тенденциозности «западной историографии», которая «во многом рассматривает кампанию 1812 года глазами Франции или же минимизирует роль России в 1813–1814 годах». Он также сожалеет, что и в самой России с намного большей охотой вспоминают о победе 1812 г., чем о еще более триумфальных победах русского оружия в Заграничном походе 1813–1814 гг. Любопытно, что слово