Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - стр. 71

Поула, Фишера и Мора обычно характеризуют как «консерваторов»[47]. Элтон добавляет, что в случае Мора консерватизм заключался в его твердой приверженности «концепции универсального христианского закона, которому должен соответствовать закон людской», в то время как Томас Кромвель сознательно освобождал власть статута от всех ограничений такого рода (Elton 1955, p. 167). Но это, возможно, следствие неправильного понимания теоретических оснований непреклонной позиции Мора и Фишера. Их сопротивление было вызвано не тем, что законодательная программа Кромвеля казалась им нелепой попыткой поставить статут на чисто позитивистский фундамент, а тем, что она влекла за собой отмену особых прав и привилегий, традиционно принадлежавших английской Церкви.

Мнение о том, что именно это лежало в основе протеста Мора и Фишера, подтверждается характером вопросов, которые стали для них камнем преткновения. Мор подал в отставку с поста лорда-канцлера после того, как в 1532 г. был принят документ «Подчинение духовенства» (Chambers 1935, p. 241). Причиной осуждения его и Фишера стал отказ принести клятву, сопровождавшую Акт о престолонаследии 1534 г. (p. 287). Проблема заключалась в том, что эти законодательные документы противоречили традиционному статусу Церкви как regnum, стоящего на одном уровне со светскими властями, а не подчиненного им. Разумеется, Мор был готов признать право короля-в-парламенте на повиновение подданных во всех мирских делах и даже признать Елизавету наследницей престола, как того требовал Акт о престолонаследии, хотя и считал ее незаконнорожденной (p. 291). Однако ему было ясно, что «Подчинение» 1532 г. угрожало юрисдикционным правам Церкви, а клятва 1534 г. предполагала право короля не подчиняться власти папы. Таким образом, камнем преткновения для Мора и Фишера стало их религиозное и политическое мировоззрение. Для них Церковь была неприкосновенна: их консерватизм состоял в том, что они были католиками в полном смысле этого слова.

Государственные кампании по насаждению Реформации в Европе завершались, как правило, отречением от Рима, присвоением светскими властями церковных полномочий и силовым подавлением любой оппозиции новым порядкам. Впрочем, Реформация Генриха в Англии содержала еще один момент, особенно важный для историка политической мысли. Он состоял в попытке добиться признания церковного урегулирования с помощью не только репрессий, но и пропагандистской кампании, которая, впервые в истории в Англии, велась с использованием печатного станка.