Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации - стр. 41

Наряду с волной антиклерикализма, поднявшейся накануне Реформации, в правовой и политической теории существовало важное течение, которое заявляло о необходимости ограничения юрисдикций папства и Церкви. В Германии, как подчеркивает ряд историков, это было связано с быстрым ростом «национальной солидарности»[28]. Самое яркое выражение оно получило в росте ненависти ко всем формам вмешательства Рима в светские дела. Одним из примеров крайнего возмущения папским влиянием на немецкую политику стали поздние сочинения фон Гуттена, многие из которых опираются на тацитовское различение здравых, непорочных и свободолюбивых германцев, с одной стороны, и земных, испорченных и эксплуататорских итальянцев – с другой. Похожие настроения не менее энергично выражали и некоторые другие видные немецкие гуманисты того времени, в том числе Брант, Пиркгеймер и особенно Вимпфелинг. В 1506 г. Вимпфелинг опубликовал биографию Жана Жерсона, в которой решительно защищал его концилиаризм, а через два года издал трактат Лупольда Бебенбургского, выступавшего в XIV в. против властных полномочий папы (Schmidt 1879, II, pp. 1, 325, 336). Глубокие антиклерикальные и антиитальянские настроения выражены также в главном труде самого Вимпфелинга «Апология христианской республики» (1506), отчасти представляющем собой знакомое гуманистическое бичевание церковных злоупотреблений, особенно симонии и внебрачного сожительства. Но главной мишенью является стоящая за ними идея особого и привилегированного положения клерикального сословия, и поэтому ожесточенной критике подвергаются институт монашества, юрисдикция канонистов и вмешательство папства в немецкие дела (I, pp. 122–123).

Наиболее глубокие корни националистическая враждебность пустила в Англии, где римское право никогда не имело силы, а притязания папства и канонистов вследствие этого часто входили в прямое противоречие с требованиями обычного права и постановлениями парламента. Поэтому ксенофобия в отношении цивилистов и канонистов прослеживается вплоть до защиты обычая Брактоном в XIII в. С новой силой такие настроения были воспроизведены двести лет спустя сэром Джоном Фортескью (ок. 1394 – ок. 1476) в его «Похвале законам Англии». В начале диалога государь спрашивает канцлера, должен ли он сосредоточиться на изучении гражданского права, и ему прямо говорится, что римский кодекс чужд «политической» природе английской конституции (Fortescue 1942, p. 25). Гражданское право затем подвергается детальному критическому разбору, а точка зрения канонистов и особые права и юрисдикции, на которые притязает папа как глава Церкви, демонстративно игнорируются. Государю советуют сосредоточиться на изучении английских обычаев и статутов и трактовать «все человеческие законы» исключительно как «обычаи либо статуты», если только это не очевидные законы природы (p. 37). Законы обычного права затем восхваляются на том основании, что они полностью учитывают английскую специфику (что впоследствии повторит сэр Эдвард Коук, а еще позднее Бёрк), а полномочия парламента оправдываются тем, что при принятии любого закона представительствует каждый англичанин (pp. 39–41). Особая гармония между обычным правом и английскими нуждами и обстоятельствами трактуется как свидетельство того, что только эти законы и заслуживают признания. Из этого делается сильный вывод, что любая попытка защищать какой-то другой тип права должна осуждаться как иностранное вмешательство.