Золотые купола над Парижем - стр. 13
В тот момент, когда стало известно о решении строительства собора с одобрения французского правительства, сразу начали возникать вопросы: «Зачем нужен православный собор в Париже? Ведь есть собор Архиепископии?». Ответ прост: если бы не было гневной реакции на письмо Патриарха в 2003 году, то и Троицкого собора на набережной Бранли могло не быть, даже не возникала бы идея его строительства, а объединенная православная паства соборно молилась бы в храме св. Александра Невского на улице Дарю.
31 марта 2004 года было образовано Движение за Поместное Православие в Западной Европе (ОЛТР). Изначально активисты движения преследовали цель способствовать объединению трёх ветвей Русской Православной Церкви. С самого начала во главе Движения стоит председатель Серафим Александрович Ребиндер. Члены-основатели – 25 православных из трех юрисдикции (РПЦ, РПЦЗ, Архиепископия КП)[6].
За прошедшие годы ОЛТР провело немало круглых столов, на которых выступали священники, иерархи и миряне. Так, например, несколько раз выступал с докладами Епископ Берлинский Марк (РПЦЗ), митрополит Иларион (Алфеев), протоиерей Николай Артёмов, журналист Сергей Шмеман, историк церкви Жан-Франсуа Колосимо, епископ Василий (Осборн), игумен Савва Тутунов, протоиерей Николай Балашов и другие. К созданию ассоциации подвело само время: кончина владыки Сергия (Коновалова), а также избрание нового главы Архиепископии в лице владыки Гавриила (Де Вильдера). Активное братское сослужение с иерархами РПЦ сразу же прекратилось, как только пришёл к власти вл. Гавриил, в адрес Московской Патриархии зазвучали незаслуженные обвинения.
В задачу написания этого текста не входит анализ евлогианской Архиепископии, но для того чтобы хоть приблизительно представить ситуацию, в которой пребывала паства на Дарю к моменту получения письма от Патриарха, приведу отрывок из доклада Серафима Александровича Ребиндера, председателя движения ОЛТР «Верна ли Архиепископия Вселенского Патриархата своему призванию?».
«Чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала себе представить, какое именно призвание имела эта Архиепископия. Судя по тому, что говорилось и писалось её членами в былые времена, можно констатировать, что эти люди определили для себя несколько задач. Первая из них, самая очевидная, заключалась в необходимости дать возможность десяткам тысяч русских беженцев, оказавшимся за пределами своей страны, продолжать жить церковной жизнью. В этой церковной жизни должны были воплощаться заветы Московского Собора 1917-18 годов, так как этот Собор увенчал славный период возрождения Русской Церкви в 19-м веке. У русских эмигрантов почти сразу появилось осознание того, что нужно свидетельствовать о православии на Западе. А когда стало окончательно ясно, что возвращение на родину невозможно в течение ближайшего времени, то возникла необходимость не только в укоренении православия на Западе, но и в сбережении русской церковной традиции. Эти мысли были вполне оправданы теми событиями, которые происходили в СССР, и у эмигрантов были основания для беспокойства в связи с опасениями, что советская власть могла окончательно уничтожить следы христианства на Руси.