Золотые купола над Парижем - стр. 14

Вначале Экзархат вполне успешно шёл по намеченному пути, легко достигая цели. Благодаря самоотверженному служению священников и епископов, оказавшихся в эмиграции, и благочестию паствы было открыто много церквей, в частности во Франции. Они были открыты даже в самых отдалённых местечках, как Южин или Тараскон сюр Арьеж, для этого было достаточно даже малого скопления русских беженцев. Эмиграция жила интенсивной литургической, приходской и духовной жизнью. Позднее, после окончания второй мировой войны 1939–1945 гг., Экзархат сумел принять в своё лоно представителей второй волны эмиграции.

Необходимо отметить, что в настоящее время многие из потомков первой волны эмигрантов покинули Церковь.

Интеграция новых эмигрантов (которых, скорее, можно назвать мигрантами) из стран, где есть Русская Церковь, связана с большими трудностями. На Западе на них смотрят с некой опаской, или иногда даже с некоторым снисхождением. Подобное отношение, свидетельствующее о трудностях интеграции новоприезжих, можно часто наблюдать в Архиепископии Православных Церквей в Западной Европе (Вселенского Патриархата). Эта проблема заслуживает особого внимания, поскольку легко обвинять в трудностях интеграции самих новоприбывших: «Они, мол, не как мы». Но «разность» не может быть для Церкви поводом для исключения человека или разделения паствы на «своих и чужих».

К тому же создаётся парадоксальное впечатление, что нынешнее руководство Архиепископии хотело бы, чтобы Русская Церковь «не составляла ей конкуренции» в окормлении «новой паствы» и чтобы «юрисдикция РПЦ» покинула Западную Европу. С другой стороны, Архиепископия не имеет достаточного количества русскоязычных священников, способных понимать вновь прибывших и говорить с ними. Вот почему с ее стороны ощутимы попытки как можно быстрее «освоить» этих новоприезжих или привлечь священников – перебежчиков из Московского Патриархата.

Но известно, что переходы из одной юрисдикции в другую часто происходят после неких проблем в покидаемой юрисдикции. Причинами возникающих сложностей считают недостатки Русской Церкви, где, мол, священники подвергаются «произвольной власти епископов». Но на поверку оказывается (и мы знаем это), что реальные причины этих «переходов» чаще всего прозаические.

Со своей стороны РПЦ считает в равной степени своей обязанностью вести миссионерскую работу среди русских, покинувших свою родину; ведь именно так было до революции. И со стороны Архиепископии обостряется некая «конкуренция», возникает раздувание постоянного болезненного конфликта и напряженность в отношениях. Тогда как всем понятно, что в этой области единственно разумным решением было бы сотрудничество между обеими сторонами, каждая из которых внесла бы как вклад свой незаменимый опыт.