Золотой Горшок. Сказка - стр. 4
И вот какого чёрта понесла меня нелёгкая на эту дурацкую корзину с гнилыми яблоками? Видать для того, чтобы в этом одиноком заточении раскуривать теперь свой пользительный…
Как ни странно, на этом месте отчаянный монолог студиозуса Ансельма
был прерван назойливым шелестением и шебуршением, что затеялось совсем поодаль от него в густой траве, а потом переместилось на ветки и в листву зарослей бузины, шумевшей над его головою. Ему то чудилось, что это вечерний ветерок шумит в листве листами, то что в ветвях туда-сюда снуют крошечные пташки, то и дело цепляя листки крылышками.
Негаданно пополз какой-то шепоток и лепеток, и цветочки как будто стали кивать головками и вроде бы зазвенели, как хрустальные колокольчики. Ансельм, не понимая вполне, что с ним происходит, поневоле внимал и прислушивался. И наконец – он сам не понял, как этот шелест, и шёпоток, и звон, и чёрт его знает что ещё как-то незаметно превратилось в тишайшие, почти не различимые для уха слова:
«Здесь и там, между ветвей, по цветам и вдоль корней, ночью тёмною мы вьёмся, вьёмся, вьёмся, расстаёмся, вновь сплетаемся, кружим, мир велик и мы над ним. Здесь качаемся, качаемся, расстаёмся и встречаемся. Сестры милые, сестрицы! Полетели вдоль границы лунный свет ловить в криницы! Но в сиянии виясь, не попасть бы боком в грязь! Всё быстрее и быстрей понесёмся вдоль полей, Солнце позднего лучи пусть стреляют в нас с кручи, пусть вечерний ветерок овевает влажный дрок, всё пройдёт, чрез два часа ляжет хладная роса, и меж нами там и тут все цветочки оживут, из тычинок лепестков скоро будет дом готов, дом надежды и мечты, оплетут его цветы и лучи проложат мост до далёких синих звёзд, а когда заблещет луч, время скрыться нам средь туч, затаиться средь корней! Ну, сестрички, в путь! Скорей!»
И не прекращаясь ни на миг, текла сладкая, дремотная, пьянящая о очаровывающая речь. Студиозус Ансельм подумал: «Уверен, это не может быть ничем иным, кроме вечернего бриза, но бриз какой-то странный, он сегодня почему-то изъясняется на человеческом языке! Нет, постоянное общение с людьми явно не идёт на пользу психическому состоянию Природы!»
Но в этот самый миг разразилась над его головой как будто разнобойная вакханалия голосков разных хрустальных колокольчиков. Он воззрился наверх и удивился, увидев трёх сверкающих зеленоватым золотом маленьких змеек, которые скользили вокруг ветвей, вытягивая свои аккуратные головки в сторону уходящего светила. И снова слышался тот же шёпот, тот же лепет, и те же слова, какие он только что слышал, а в это время змейки мелькали и скользили вверх и вниз по веткам, то выныривая, то целиком скпываясь среди густой листьев, и тогда вместо мелькающих золотых змеек, казалось, сам куст зажигается тысячами мелких огоньков, рассыпает фейерверк изумрудных искр, и тем оживляет отсветами тёмную, плотную поверхность листвы.