Жизненные навыки. Тренинговые занятия с младшими подростками (5–6 классы) - стр. 31

4. Подростки все лучше могут представить себя в шкуре дру-гого человека. С. Панзарин: «Способность видеть вещи с другой точки зрения помогает им выстраивать более зрелые отношения. Это также делает их более искусными в манипуляциях! Они способны гениально постигать человеческие мотивы и начинают понимать, насколько сложными бывают потребности и эмоции» (Панзарин, 2008, с. 110).

5. Впервые именно в подростковом возрасте появляется спо-собность понимать и воспринимать иронию и двусмыс-ленности, которые представлены многозначностью языка. Они теперь наслаждаются юмором, причем по большей части – сексуального характера.

Что можно еще добавить?

Я должно стать сильным. Это то, чего требует природа человеческой персональности, это такая важная задача, что она проявляется и на психическом уровне – никому не понравится всю жизнь страдать от обид, нанесенных извне, и ничего не мочь противопоставить этому. Я должно стать сильным! И следовательно, ему нужен опыт – часто это рискованный, экстремальный опыт, который взрослому человеку кажется избыточным и бессмысленным риском (но спорить об этом со взрослым – все равно что голодному доказывать что-то сытому, мы-то сыты опытом). Я должно стать сильным, и поэтому оно должно работать, ему для стимуляции процессов рассматривания и оценивания нужны конфликты. Обязательно нужны конфликты, только в них закаляется Я. Мы не хотим конфликтов, потому что научились их разрешать, но подростки нуждаются в них, чтобы было на чем учиться. Поэтому подростки провокативны. Они «нарываются», конфронтируют, перечат, не хотят компромиссов, не соглашаются на стратегию нашего ускользания, «достают» и «достают». Почему? С нами можно упражняться в «конфликтовании», все-таки не слишком рискуя, мы же свои.

И усилия их самостановящейся личности однажды дают удивительный результат. В классической монографии Шарлотты Бюлер приводится такое описание переживаний одного подростка: «Я встал, потянулся и, встав на колени, посмотрел в окно на кроны деревьев. В этот момент я ощутил себя. Казалось, все отделилось от меня, и я вдруг остался один. Удивительное чувство – чувство парения. И тут же возник удивительный вопрос к самому себе: Ты – Руди Делиус? Ты – тот самый, которого так называют друзья? Тот, которого в школе называют этим именем и кому ставят оценки? Ты – тот самый? Второе «Я» во мне явилось моему другому «Я», которое здесь же вполне объективно проявлялось моим именем. Это было почти физическое отторжение, отделение ото всего, что меня окружало, с чем до сих пор я чувствовал себя неразрывно. Я неожиданно ощутил себя одним-единственным, выделившемся изо всего… Я понял, что что-то навсегда значительное произошло со мной, внутри меня… В один момент старая природа кровных связей утеряла смысл: понятия – отец, брат. И родина со всей ее сцепляющей силой и властью «отпала», лежала где-то рядом, как смененная кожа. «Я» во мне было свободно, раскрепощено, отпущено, оно парило и было уникально, ценно в своей неповторимости, миру недоступно и нерушимо. Такое переживание своего «Я» – это как второе рождение» (цит. по