Жизнь мальчишки - стр. 79
– Да, черт возьми, мы хотим этого!
Имя Физер означало «перышко», но похожа она была больше на наковальню, чем на перышко. Рев мистера Моултри перекрывал все крики.
– Не стану я гнуть спину на ниггеров!
– Ты забываешь о том, Дик, – вставил мэр Своуп, пытаясь остановить крики протеста, – что они наши ниггеры!
Крики и шум начали замолкать, кто-то уже говорил что нужно спасти Братон от наводнения, потому что это наш христианский долг, им отвечали, что волноваться рано, потому что наводнение может оказаться не таким уж сильным и с Братоном ничего не случится. Мои отец и мама сидели молча и слушали, точно так же как и большинство других; вокруг нас выясняли отношения «луженые глотки».
Внезапно по залу волной начала распространяться тишина. Тишина начала наступать к сцене от входных дверей, где плотной толпой стояли пришедшие последними. Кто-то хихикнул, но смех тут же придушенно стих. Кто-то что-то пробормотал и шепотки двинулись дальше. Все оглянулись и увидели идущего через зал человека, толпа перед которым расступалась подобно водам Красного Моря. Люди не просто уступали дорогу вновь пришедшему – они шарахались с его пути.
Пришелец тихо улыбался. С виду у него было лицо совсем молодого человека, почти мальчика, его мокрые от мороси светло-каштановые волосы прилипли к высокому лбу.
– О чем это у вас тут такой крик? – спросил он. Несмотря на то, что он говорил с четко выраженным южным акцентом, можно было понять, что в свое время он получил отличное образование. – У вас какие-то проблемы, мэр Своуп?
– Э-э-э, нет, Вернон… никаких проблем. Верно, Дик?
Казалось, что мистер Моултри готов начать плеваться и шипеть. Лицо его жены под ее платиновыми локонами стало бардовым как свекла. Я услышал, как хихикнули Брэнлины и как кто-то шикнул на них, чтобы они замолчали.
– По-моему, причин для споров нет, – ответил за Дика Вернон, продолжая улыбаться. – Вы же знаете, как папочка не любит проблемы.
– Сядьте, – со значением сказал Моултрисам мэр Своуп и те послушно опустились на места. В наступившей тишине было слышно, как под их задами затрещали стулья.
– Мне показалось, что в наших рядах нет… как бы это сказать… единства, – продолжал Вернон.
Я почувствовал, как смех щекочет мое горло, готовый вырваться наружу, но в этот момент отец схватил меня за руку и сильно сжал и я проглотил смешок обратно. Вокруг нас неловко ворочались на своих местах люди, в особенности неуютно чувствовали себя пожилые вдовы.
– Мэр Своуп, могу я подняться на сцену?
– Господи помилуй нас, – прошептал мой отец, в то время как мама тряслась от беззвучного хохота, разрывающего ее изнутри.