Железо - стр. 52

Последний раз Матаньян-Юло применял эту свою способность в щекотливой ситуации с героем, целиком отдавшим долг железу на карьере, и его женщиной. Тогда он прилюдно доказал, что отсроченное зачатие возможно.

Те немногие, кто умудрялся по своей воле отбыть на карьере долгих тринадцать зим и при этом выжить, считались героями и бесконечно уважались племенем. Но одного такого героя по возвращению домой ждала его подурневшая женщина с мальчуганом под ручку, на плече которого было всего только девять рубежей мудрости. Герой тогда чуть было не удавил бедную женщину, но соседи их разняли, а отозвавшийся на мольбы Говорящий с Отцом выявил, что тот является мальчику родным отцом.

– Твое семя не смогло прижиться в ее чреве, потому что Отец счел тебя недостойным, – тяжело дышал Матаньян-Юло, изнуренный после разговора с Всевышним. – Но когда ты собрался духом доказать Ему обратное и не сломался по истечению первых трех зим, Отец изменил свое решение и позволил сыну от твоего семени расти, рождаться и идти по твоим стопам…

Герой тогда был несказанно счастлив. Его женщина тоже. Втроем они вернулись в свою лачугу. Присутствовавший на церемонии Венчура отважился тогда выступить вперед с вопросом к судье.

– Великий, а можете ли вы прочесть мои воспоминания о том, что я съел вчера перед тем как отойти ко сну?

Его наглость тогда поразила Говорящего с Отцом, и это было видно по его вытянувшемуся лицу, но другим людям, топчущимся у алтаря, явно было интересно, что он скажет.

– Я не вправе обращаться к Отцу с вопросами, когда мне заблагорассудится, – важно объяснил он. – Отец нисходит до моих просьб и открывает передо мной чужие воспоминания только в тех случаях, когда решается судьба одного из его сыновей. А ради такого незначимого повода, как съеденный ужин, Отец не отзовется. Или того хуже, оскорбится, что его мощи используют по пустякам… Никто ведь не хочет, чтобы Отец оскорбился и навсегда замолк в разговорах со мной? – обратился судья к присутствующим.

Присутствующие этого, конечно же, не хотели. Зато воин, стоящий рядом с Матаньяном-Юло, заверил Венчуру, что может ответить на его загадку.

– Хочешь, я могу угадать, что ты ел вчера? – он извлек из-за пояса узкий кинжал. – Кишки выпущу, и в два счета пойму…

А теперь вот жертвой представления стал Хехьюут. Старик был действительно непростым жрецом, и жители Кровоточащего Каньона его искренне любили. Благодаря нему на какое-то время все стали чуть сытнее, одетее и дружелюбнее, а все потому что он помог доброй женщине Миннинньюа открыть свою торговую точку от народа, тогда как это было строжайше запрещено.