Железо - стр. 53
Разрешена была торговая деятельность только на Площади Предков от имени советника Кватоко. Тот заведовал оборотом скоропортящихся и долгосрочных продуктов, занимался расчетами, складированием, планированием запасов на зиму, вел торговые отношения с соседями Грязь под Ногтями, больше походившие на благотворительность, а в свободное время стоял за прилавком сам. Его главным помощником был Жадный Гнад.
Сам Кватоко был прозван Шестипалой Рукой, так как после сделок за его прилавком люди чувствовали себя облапошенными, хоть и не могли толком объяснить почему. Кватоко казался сдельщиком честным, его рассуждения – справедливыми, а его пять пальцев всегда были у всех на виду, а значит, не могли прокрадываться в котомки и волокуши покупателей. Но тем не менее, поклажа после сделки становилась легче и дешевле. У него больше теряли, чем приобретали.
Абсолютно любая сделка на Площади Предков была невыгодной для простого жителя племени, но все продолжали туда идти от безысходности. Все дело было в том, что люди по ту сторону разделительной стены не могли торговать сами, так как их товар считался непроверенным. У Кватоко же все продовольствие, наряды и покрывала, посуда, железные обереги, початки с полей Ог-Лаколы, фрукты из Материнского Дара, специи от соседей, нужники из глины, изделия из кукурузной кожуры, из кожи, из меха летучих мышей, из человеческих костей и из редкого дерева проверялись жрецами на проклятия, негодность, вредность и даже наличие рисунков, что могли бы навлечь общественную беду в лице Танцующих на Костях. И, конечно же, весь его неохватный ассортимент благословлялся мощами из необработанной руды.
А вот провиант, что не прошел подобной обработки, не имел права на существование. Его сбыт считался если не вредительством, то преступлением против соплеменников. Ситуативные менялы, у которых с избытком накапливалось одно, но недоставало много чего другого, легко обнаруживались и наказывались сообразно объему завали, с которой их застали.
Но жрец по прозвищу Долгий Ветер всегда отличался своей склочностью и толсторожьим упрямством. Он всегда был требовательнее в отличие от остальных жрецов к отплате данью уважения Отцу, и желал распространять тяжелый долг на всех без исключений. Возможно, в узком кругу служителей под началом Матаньяна-Юло он с кем-то что-то не поделил, раз взялся наперекор устоявшимся традициям благословлять торговлю за спиной Шестипалой Руки.
Миннинньюа была сердобольной женщиной, чей мужчина погиб на карьере под обвалившемся штреком, а мать зачахла в один прекрасный и удушливый летний денек. Видимо, ей больше нечего было терять, кроме накопленного имущества. Его она рискнула продавать. Эта картина подвернулась на глаза старику Хехьюуту, совершавшему утренний обход, и он вдруг кропотливо осветил каждую из теплых рукавиц, трудолюбиво вышиваемых ей из стеблей початков на протяжении целых пяти рубежей мудрости на ее плече. А как закончил, он никуда не ушел, а продолжал стоять рядом с этим ворохом, разложенным на одеяле, и заверять мимо проходящих воинов и жрецов, что товар им лично проверен и благословлен.