Железо - стр. 49
________
ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ЛАЙКАТЬ ПРОИЗВЕДЕНИЕ
5. Глава 5. Выборы
В кои-то времена тело Хехьюута, Долгого Ветра, было выпрямлено. Все знали его вечно сгорбленным стариком, который если не ворчал, то благословлял от имени Отца и очищал от скверны прикосновением мощей из необработанной руды. Хехьюут лежал с запрокинутой головой и ртом, разинутым, будто от страшного храпа, а его горло улыбалось широкой резаной раной.
Рядом с ним лежала Нэша, Боящаяся Света. Его женщина, что провела все свои самые лучшие, а затем и самые невыносимые годы с ним, практически не выходила за порог их небогатого вигвама. Нэшу знали больше по рассказам, чем в лицо, которое было сейчас пожелтевшим и обрюзгшим, и будто удивленным. Но ее удивление легко можно было понять. У старушки рана зияла не только на шее, как и у Хехьюута, но и между сморщенных ног – ее ссохшееся и давно не используемое естество потревожили самым беспощадным образом.
Семья была почетной во многом благодаря жрецу. В отличие от большинства других служителей при алтаре, Хехьюут не жил в роскоши на Площади Предков или в келье Скального Дворца, избегал есть мясо, которое мог себе позволить, врачевал тех, кого предлагали бросить муравьям, и терпеливо выслушивал заблудших духом там, где другие предпочитали их затыкать ударом посоха по лбу. Долгий Ветер, в отличие от большинства своих собратьев, от имени Отца больше давал, чем брал.
И вот он теперь лежал, а Матаньян-Юло его сосредоточенно разглядывал. Убитый за жалкую горстку кирпичей, да пару кусочков жареной игуаны. Он лежал рядом со своей старушкой посреди церемониальной арены, а полчища соплеменников, собравшихся на ступенчатых уступах, хмуро наблюдали это зрелище и не понимали, кто на такое зверство мог пойти. Матаньян-Юло воздел руки к небу и залепетал свои обращения к Отцу – великому пророку из племени Помнящих Предков предстояло прочесть мысли подозреваемого.
Самого подозреваемого звали Керук. Тщедушный, с грязными космами, он полусидел, заломив руки, и молил Говорящего с Отцом узреть, насколько же его голова чиста и в ней попросту не может быть воспоминаний о содеянном. Позади него выстроились в дугу угрюмые воины, держащие ладони на рукоятях своих акинаков. Немного поодаль неприязненно щурился Мокни – молодой жрец, что жил по соседству с погибшими. Это он ближе к ночи разглядел в своем оконце Керука, который тащил волокушу с компостом, как вдруг решил передохнуть прямо напротив жилища Долгого Ветра. Кто бы мог подумать, что этот невзрачный человек, мусорщик, вовсе не устал, а замыслил такую грязь, которую даже в его работе еще нужно суметь отрыть из горы испражнений.