Железо - стр. 40
Отец угрюмо молчал.
– Мы столько еды шлем нашим соседям Грязи под Ногтями, чтобы помочь в несуществующей борьбе с Пожирающими Печень. Столько освобожденного железа отдали, чтобы те ковали себе мечи и копья против них… Но раз Пожирающих Печень нет, то и соседей тоже не существует?
– Они существуют.
– Тогда зачем?
– Тебе Смотрящие в Ночь не сказали?
– Нет. Они и сами толком не знают.
– Вот о том и речь. Придет время, и я тебе скажу.
Ачуда подтолкнул на своей руке тарантула в поясную котомку, завязал на ней шнурок и подобрал копье.
– Я не хочу ждать. Да и не буду. Неважно, что за всем этим стоит, потому что этому, – мальчик повел копьем в сторону двери, – не может быть никаких оправданий…
– А перед тобой никто и не оправдывается. Раз уж тебе повезло уродиться здесь, ты будешь делать то, что должен. Выбрал границу, вот и стой на ней – смотри в ночь…
– Я не смогу на это просто так смотреть… Не смогу…
– А придется, – промолвил отец. – И даже не вздумай пытаться что-то изменить. Сделаешь только хуже себе и мне. И всем остальным.
Мальчик смотрел на отца искоса, с ненавистью. Почти с отвращением.
– Знаешь, почему я так захотел пойти в Смотрящие в Ночь?
Жигалан не знал. В те давно минувшие времена ему было не до этого. А когда пришло время задаться вопросом, то его сын уже настолько вошел в образ настоящего дозорного на границе, а его глаза так живо горели, когда он сжимал копье в своей руке, что любые расспросы казались нелепыми – мальчик родился, чтобы стать Смотрящим в Ночь. Какого-то иного ответа от него ждать было уже попросту глупо.
– Когда я заглядывал в глаза Смотрящих в Ночь, я видел в них большое чувство ответственности. Мне это казалось тяжелым бременем, но почетным. Оно подчеркивало важность того, что они делают. Так я считал. У тебя был такой же взгляд после того, как мамы не стало. Я хотел понять тебя. И их всех. Быть таким же. Пока вчера не узнал, что это не ответственность… А вина.
Жигалан исподлобья смотрел на своего сына, и в его груди раздувалось бешенство.
– Мама тогда что-то узнала и тоже не захотела с этим мириться? Поэтому… Ты ее убил?
– Нет, – рыкнул Бьющий в Грудь. – Не лезь в это.
– Значит, ты позволил ее убить другим?
– Нет, она отравилась насмерть, проглотив аконитовой травы…
– Тогда почему в твоих глазах вина!.. – яростно вскричал Ачуда. – Ты лжешь!.. Ты трус и лжец, как и все вы, ручные псины вождя!..
Жигалан вскочил с нужника, чтобы схватить Ачуду, но тот быстро выстрелил копьем ему в подбородок. Тупым концом.
Мир в его глазах сотрясся, но он с ревом удержал себя на ногах, второй ладонью перехватив копье, размахнувшееся уже для второго удара. Костяшки кулака ожгло о скулу сына.