Здесь. Философия данности - стр. 25
Основания – это «упорядочивающее начало, без которого существование на земле… мучительно трудно». Благодаря основаниям, разум «ищет и находит повсюду порядок, определенный, раз навсегда установленный строй». Именно на основаниях держатся знания о том, «что за днем следует ночь, камень тонет в воде, что засуха губит всходы и т. д.».
6
В пути. Подчинение разуму – это грех, «высшее из возможных насилий» над человеком. Разум сковал «не только наше мышление, но и бытие наше». И человек должен очиститься от этого греха, вырваться из власти разума, для чего должен «приучить себя не считаться с «достаточными основаниями».
Поэтому человек должен пройти путь от удивления к отчаянию, «закрыв глаза… ни о чем не загадывая, никого не спрашивая, ни о чем не тревожась».
Для удивленного человека «даже там, где все людям представляется ясным и понятным, все необычайно загадочно и таинственно». Поэтому он ищет основания, чтобы найти «навеки неизменную структуру… заведенного строя бытия». Но удивление идет под руку с сомнением, которое для человека становится «постоянной творческой силой», пропитавшей «самое существо… жизни». Сомневающийся человек перестает «платить обычную дань уважения и благоговения» основаниям, он уже не может им доверять. Человек отвергает «предлагаемые разумом услуги» и понимает, что найти основания нельзя, «…что реальное бытие – непримиримейший и главнейший враг разума», и не хочет подчиняться законам, навязанным разумом данности.
Отчаяние «наступает… в тот момент, когда всеобщие и необходимые истины [об основаниях], обещавшие человеку опору и утешение на все случаи жизни, вдруг открывают свою действительную природу». Они не могут помочь. Человек понимает, что вместо упорядоченного мира, «есть капризно, непослушно, самовольно, возникшие и продолжающие возникать вещи». Так, человек может увидеть, что существуют «круглый квадрат или деревянное железо», или что «… камни… начнут летать»7. Все это есть выражение понимания отчаявшимся человеком того, что «все одинаково возможно и невозможно».
Перед одинаково возможным и невозможным разум отступает, лишая человека ведения, и уже неведающему человеку открывается очевидность, где «нет „закономерности“, а, стало быть, есть бесконечное количество возможностей». Пройдя путь от удивления и отчаяния, неведающий человек принимает очевидность, и обретает веру, благодаря чему «чувство страха – позорнейшее чувство – исчезает».
7
Вера в очевидность. По глубокому убеждению Льва Шестова человек должен вернуться к очевидности, переборов в себе страх перед произволом и непредсказуемостью. Только на пути к очевидности человек убеждается, что разум – это злейший враг, поработивший его, а вместе с ним и данность. Решившись от успокоенности шагнуть к удивлению, найдя в себе силы усомниться в предоставляемых разумом основаниях, человек начинает движение в сторону к преодолению своего рабского состояния. Еще один шаг – и перед разумом встает парадокс одинаково возможного и невозможного, человек видит, что мир возможного и невозможного не может подчинить себе окружающую реальность, и что к этой реальности категории оснований неприменимы. Разум, вынужденный отступить перед этим парадоксом, не только выпускает на свободу человека, но и, забрав с собой созданные основания, разрушает мир возможного и невозможного. Тем самым, человек в результате своей борьбы теряет ведение и разум, чтобы обрести неведение и веру. Вместе с этим человек готов принять открывающуюся очевидность. Перед человеком очевидность была скрыта порядком и связью вещей, основаниями, и лишь парадокс одинаково возможного и невозможного давал знак, что за миром возможного и невозможного скрывается очевидность, которая не содержит в себе согласованность и необходимость. Теперь же, перед неведением человека, очевидность открывается как данность, лишенная оснований, то есть как данность, только и всего. И открывающуюся очевидность человек принимает как верующий. Вера заменяет разум, освобождая человека от рабской зависимости.