Замок пепельной розы - стр. 28

В конце концов, я просто-напросто выпроводила её за дверь, сердито отмалчиваясь на любые попытки узнать подробности «из первых уст». Уж лучше с дневником откровенничать! Тот хотя бы не вгоняет в краску. И не покушается… а неважно!

Когда я обернулась, на секретере никого не было. Кошка исчезла – так же внезапно, как появилась. Но на едва исписанной странице прямо по свежим чернилам красовался смазанный отпечаток кошачьей лапы.

Я решительно накинула тёмно-зелёный стёганый халат и вышла за дверь.

Есть один человек, с которым я хочу это безобразие обсудить.

Я решила навестить маму. Тем более, не видела её с самого утра. Больше всего мне хотелось бы, конечно, поделиться сердечными терзаниями... Но у мамы и так хрупкое здоровье, а осенью её застарелая лёгочная болезнь лишь обостряется, так что – нечего лишний раз волновать. Я помню, как она сходила с ума от тревоги, когда Олав безответно сох по Дженни. Каково ей будет узнать, что младшенькая, кажется, наступает на те же самые грабли?

В коридоре было совершенно темно. Слуги ушли спать. Свеча, которую я прихватила с секретера, давала достаточно света, и в его круге я медленно брела, наслаждаясь тишиной.

Хорошо, что мамина комната совсем рядом. На господскую половину не заходят чужие, и нет риска столкнуться с кем-то в неподобающем виде. Халат поверх ночной рубашки – не тот наряд, в котором положено выходить из спальни порядочной юной леди. Но мне слишком не терпелось узнать хоть что-то – а каждая секунда промедления была чревата тем, что мама просто-напросто уснёт.

- Входи, цветочек!

Ну вот, как всегда. Она меня по шагам вычисляет и по стуку. В каменных лабиринтах, где она провела с маленьким Олавом десять лет, было не так уж много посторонних звуков. Поэтому слух у неё до сих пор остался феноменальный.

- Ты как, мамуль?

- Засыпаю. Иди ко мне!

И я как маленькая бегу к ней, залезаю под одеяло и прижимаюсь замёрзшим комочком.

- Хорошо себя чувствуешь? – шепчу тихонько, глажу её по волосам.

Она совсем седая, под глазами тени. Я была поздним ребёнком у родителей. Моей маме уже за пятьдесят. Папе – намного больше, хотя по нему и не видно. Годы его как будто только закаляют, как прочное железо под ударами кузнечного молота.

- Хорошо, не волнуйся.

Врёт.

- Мам, ты опять колдовала?

Ей нельзя тратить силы. В последнее время целебной магии графини Винтерстоун, хозяйки Замка ледяной розы, хватает так ненадолго! Леди Кэтрин её лечит, но болезнь возвращается снова и снова.

- Как ты узнала, что я не слушалась? – улыбается мама заговорщически.

- У тебя из кактуса торчит бутон розы.