За горизонтами мечты. Переплетение строк и сюжетов - стр. 15

Алехандро Телузо, рыбак из Фор-Либерте. У него своё судно и небольшая команда гаитянских парней. Утром они в море, вечером в кабаке. Цигарки по доллару за штуку и дешёвый портовый ром. Этот проклятый ром всегда горячил его кровь. Как-то раз он провёл несколько суток в тюрьме за разбитое стекло автомобиля. Новенький восьмицилиндровый «Альфа Ромео» и белый господин в щегольских брюках надолго запомнят эту ночь на Сан-Доминго. Вспоминая об этом, Алехандро хохотал, как чёрт. Впрочем, он им и был. Иногда она боялась его. И хотя в кармане Алехандро водились деньги, она не спешила запустить в него руку. Ни он, ни мигранты с больших островов не могли дать ей то, к чему её сердце отчаянно стремилось вот уже семь с половиной лет.

Южное побережье, сплошь усеянное иностранцами, было погребено среди крыш белоснежных одноэтажных бунгало, соревновавшихся между собой в роскоши. В девяти милях к востоку, где пальмы встречали прилив, в крохотном убежище у воды ютилось ещё одно бунгало. «Одинокие дюны». Так оно называлось. Жил в нём один старик. Поговаривали, что им был сам Хемингуэй. Но Франческа звала его просто Грэк. И каждый день с восьми до пяти она убиралась в его огромном доме. Спальня его, обставленная тяжёлой мебелью из палисандра, была выдержана в миссионерском стиле и внутри походила на каюту капитана. Да, именно капитана. А бунгало было его галеоном, с бессчётным количеством редких карт и книг, с которых Франческа то и дело смахивала пыль. Иногда на закате они подолгу беседовали. Кажется, в прошлом он служил где-то в Африке, не то в Судане, не то в Нигерии. И его бесчисленные рассказы всё чаще сводились к охоте за раненым буйволом и антилопой гну. Франческа любила эти рассказы. А Грэк любил, когда она улыбалась.

– И куда же пропало ваше ружьё? – рассмеялась Франческа, сидя на песке возле его шезлонга.

– Маленький дьявол стащил его.

– Этот мальчишка?

Грэк кивнул и вылил в бокал остатки джина.

– В другой раз вам обязательно повезёт, – вставая, заметила гаитянка.

Закат уже догорал, и только потухшее пламя, точно огненные языки пунша, разливалось по берегу.

– Фортуна не любит дураков, – бросил Грэк, пожимая плечами. – Но ты не дослушала…

Следы на песке лизнула зеленоватая волна. И он понял, что остался один. Запах ирисов от её волос ещё не успел рассеяться. Грэк ощущал себя счастливым. Уже давно в его жизни не было таких вечеров…

– Ночью на этом кладбище людей будет больше, чем на вечеринке белых в Порт-о-Пренсе! – это сказал Алехандро.

Ах, да. Алехандро. Он всё ещё здесь и, кажется, ещё влюблён в неё.