Йеллоуфейс - стр. 9
– Блин, поздравляю.
– Как раз сегодня утром напечатала последнюю страницу, – щебечет Афина. – Никто еще ничего не видел.
– Даже твой агент?
– Джаред? – Афина смешливо фыркает. – Он только бумажки перекладывает да чеки подписывает.
– Толстенный какой.
Я подхожу ближе к столу, тянусь к стопке, но отдергиваю руку. Пьяная дурища – нельзя же просто так хватать чужие вещи!
Однако Афина, вместо того чтобы шлепнуть меня по ладони, одобрительно кивает:
– Ну так что?
– Ты хочешь, чтобы я его прочитала?
– Ну не весь и не прямо сейчас. – Она смеется. – Он очень длинный. Просто… просто я так рада, что его дописала. Глянь, какая стопка, – красиво, правда? Увесистая. Прямо-таки… что-то в этом есть. Объем, весомость.
Звучит нетвердо; она пьяна так же, как и я, только мне досконально понятно, что она имеет в виду. Эта книга огромна во многих смыслах. Такие книги оставляют след.
– А можно… – Мои пальцы зависают над стопкой.
– Да бери, пожалуйста. – Афина энергично кивает. – Мне надо еще привыкнуть к тому, что она здесь, снаружи. Что я наконец разродилась.
Какой дикий, назойливый образ. Я знаю, что чтение этих страниц лишь распалит во мне зависть, но ничего не могу с собой поделать. Снимаю с самого верха десятка полтора страниц и бегло их просматриваю.
Боже правый, хорошо-то как.
Читать в нетрезвом виде не мой конек – глаза будто соскальзывают с абзацев, – но даже этот небрежный, беглый просмотр дает понять, что книга будет потрясающей. Текст плотный, уверенный. Нет мелких огрехов, как в ее дебютной работе. Слог стал более зрелым, обрел чеканность. Каждое описание, каждый стилистический оборот – слово к слову, цельно.
Мне так, наверное, и в жизни не написать.
– Тебе нравится?
Афина нервничает. Глаза распахнуты, почти испуганны; наблюдая за мной, она растерянно теребит ожерелье. Как часто она разыгрывает это представление? И с какой силой ее осыпают похвалами, когда она это делает?
Это мелочно, но я не хочу давать ей необходимое одобрение. Пусть эта игра работает с восторженными рецензентами и фанатами, но не со мной.
– Не знаю, – блекло отвечаю я. – Какое тут спьяну чтение.
Она выглядит удрученной, но только на мгновение. Мне видно, как она поспешно натягивает улыбку.
– Да-да, глупо, конечно, чего-то требовать…
Мигнув, она смотрит вначале на свой стакан, затем на меня, а затем на свою гостиную.
– Тогда, может, просто… потусим?
И вот мы тусим вдвоем с Афиной Лю.
В подпитии она, оказывается, потрясающе банальна. Не рассуждает ни о Хайдеггере, ни об Арендт, ни еще о каких-нибудь философах, которыми так любит козырять в интервью. Не рассказывает взахлеб, как она однажды очаровательно провела время в Париже, став моделью «Прада» (вышло совершенно случайно: постановщик просто заприметил ее возле кафе и пригласил поучаствовать). Хихикая, мы перемываем кости знаменитостям. Сходимся на том, что тот последний красавчик с щенячьими глазами нас никак не колышет, а вот Кейт Бланшетт мы бы дали на нас наступить. Афина хвалит мой стиль. Спрашивает, откуда у меня такие туфли, брошь, серьги. Восхищается моим умением экономить: «А я так и покупаю половину своих вещей в “Талботс”, как бабка старая». Я смешу ее рассказами о своих студентах – стайке сонных прыщавых юнцов, которые без проблем окажутся в Лиге Плюща благодаря связям родителей (если только не провалятся с явно чужими эссе, содержащими жалобы на какие-то жизненные невзгоды, которых у них сроду не бывало). Мы делимся историями о неудачных свиданиях, о сокурсниках, о том, как однажды запали на одних и тех же парней из Принстона.