Янки из Коннектикута при дворе короля Артура - стр. 23
Глава VI. ЗАТМЕНИЕ
В тишине и полной темноте моя фантазия ожила. Простое осознание факта кажется бледным и плоским, но когда ты начинаешь осознавать этот факт, он приобретает краски. Огромная разница между тем, чтобы услышать, как человека пронзают ножом в сердце, и увидеть эту сцену в трёх ярдов. В тишине и темноте осознание того, что я в смертельной опасности, с каждым разом приобретало все более глубокое значение; что-то, что было осознанием, дюйм за дюймом ползло по моим венам и заставляло меня холодеть и холодеть. Но это благословенный дар природы, что в такие моменты, как сейчас, как только ртуть в градуснике, измеряющем температуру тела человека, упав до предела, начинает подниматься и достигает определенной точки, наступает отвращение к любому исходу, появляется надежда и человек приходит в себя. Надежда – это спасительный круг, а вместе с ней приходит и бодрость духа, и тогда дух возвращается в свою обычную форму, позволяя человеку что-то сделать для себя, если вообще что-то можно сделать. Когда начался мой розыгрыш, он прошёл без сучка и задоринки. Я сказал себе, что мое солнечное затмение обязательно спасёт меня и сделает величайшим человеком в королевстве, и в тот же миг ртуть у меня поднялась до предела, и все мои тревоги улетучились. Теперь я был счастливее всех молодожнов на свете. Я даже с нетерпением ждал завтрашнего дня, мне так хотелось присутствовать на этом великом торжестве мести и быть центром всеобщего восхищения и почитания. Кроме того, в деловом плане это стало бы моим достижением, и я это знал. Между тем, одна вещь отодвинулась на задний план моего бредового сознания. Это была наполовину убежденность в том, что, когда этим суеверным людям будет сообщена природа предполагаемого мной бедствия, это произведет такой эффект, что они захотят пойти на компромисс. Итак, постепенно, когда я услышал приближающиеся шаги, эта мысль пришла мне в голову, и я сказал себе: «Несомненно, это компромисс! Что ж, если предложение хорошее, хорошо, я приму его; но если нет, я намерен стоять на своём и делать всё, что в моих силах.
Дверь открылась, и появились несколько вооруженных людей. Предводитель взревел:
– Кол готов! Входите!
Кол! Силы оставили меня, и я чуть не упал. У меняспёрло горла, стало трудно дышать, к горлу подступили комки, и я стал задыхаться, но как только я снова обрёл дар речи, я сказал себе:
«Это какая-то нелепая ошибка!!! Казнь назначена на завтра! На завтра!»
– Приказ изменён, казнь перенесена на день раньше! Поторопитесь!
Я был просто уничтожен! Всё! Конец! Отныне мне никто не мог помочь! Я был ошеломлён и мгновенно отупел и впал в ступор! Я больше ничего не владел пред собой, я только бесцельно бродил, как безумный ко каморке, елозил ногами, пока солдаты не схватили меня, не извлекли из камеры и обямякшего не потащили за собой по бесконечному лабиринту подземных коридоров. Наконец они выволокли меня под яростный свет фонаря, дневной свет. Я снова был в верхнем мире. Когда мы вошли в обширный закрытый двор замка, я был потрясён, потому что первое, что я увидел, был столб, воткнутый в центре, а рядом с ним – сложенный в огромную кучу сухой хворост… и монах в каких-то обносках… в каких-то кальсонах…