Янки из Коннектикута при дворе короля Артура - стр. 22

– Я поспешил сообщить обо всём нашему сеньору королю, и он немедленно вызвал меня к себе. Он был напуган до глубины души и собирался отдать приказ о твоём немедленном возвышении, о том, чтобы тебя одели в прекрасные одежды и поселили, как подобает статусу такого великого человека… Но тут появился Мерлин и всё испортил, ибо всякими кознями и увёртками убедил короля, что ты безумец и не ведаешь, о чём говоришь. Он сказал, что твоя угроза – всего лишь глупость и пустая, ни на чём не основанная болтовня! Они долго спорили, но в конце концов Мерлин, усмехнувшись, сказал: «Почему он не назвал своего фирменного величайшего бедствия? Воистину, это потому, что он ничего не может, кроме как пускать пузыри и лгать прилюдно!».

Этот выпад совершенно неожиданно заставил короля замолчать, и он ничего не смог предложить, чтобы переломить ход спора… И вот, неохотно, не желая быть с вами невежливым, он всё же просит вас рассмотреть запутанность его жизненных обстоятельств, принять во внимание, как обстоит дело, и всё-таки обозначить причину бедствия, дабы вы определили его природу и назвали время его свершения и конца. О, пожалуйста, не медлите; медлить в такое время – значит удвоить и утроить опасности, которые и так окружают вас! О, будь мудр – назови бедствие!»

Я позволил тишине сгуститься, насупился, чтобы создать впечатление нечеловеческого глубокомылия, а затем сказал:

– Как долго я был заперт в этой мерзкой дыре?

– Вы сидели взаперти здесь во вчерашней вечера, хотя вчерашний день прошёл с пользой. Сейчас 9 часов утра!

– Так! Значит, я должен был хорошо выспаться! Сейчас девять утра! Гм! И всё же цвет лица у меня как у полуночника, вплоть до оттенка! Значит, сегодня 20-е число?

– Да, 20—е! Да!

– И завтра меня сожгут заживо, не так ли?

Мальчик вздрогнул.

– В котором часу?

– В полдень!

– А теперь я скажу тебе, что нужно сказать…

Я остановился и целую минуту стоял над этим съёжившимся парнем в ужасающей тишине; затем глубоким, размеренным, обречённым голосом я начал и драматическими ступенями поднялся до колоссальной кульминации, истинного крещендо, которого я достиг так возвышенно и благородно, как никогда не делал этого в моей жизни, – Возвращайся и скажи королю, что в этот час я погружу весь мир в глухую полуночную тьму, я затмю солнце, и оно никогда больше не засияет, и тогда плоды земли сгниют от недостатка света и тепла, а народы земли будут голодать и вымирать, пока не вымрут все, до последнего человека!

Мне пришлось самому выносить мальчика, в таком плачевном состоянии он был. Я передал его солдатам и вернулся.