Янки из Коннектикута при дворе короля Артура - стр. 24
По всем четырём сторонам двора ряды сидящих людей возвышались над передними, образуя пологие террасы. Я чуть не зажмурился от этого мельтешения цветов!. Король и королева восседали на своих тронах, конечно, на своём пандусе они были самыми заметными фигурами. Чтобы заметить все это, потребовалась какая-то секунда.
В следующую секунду Кларенс выскользнул из какого-то укрытия и сообщил мне новость на ухо, его глаза сияли торжеством и радостью. Он сказал: «Это благодаря мне произошли перемены! И я тоже приложил немало усилий, чтобы добиться этого. Но когда я рассказал им о грядущем бедствии и увидел, какой ужас оно породило, я также понял, что настало время нанести удар! А потому я старательно уверял того, другого и третью, что ваша сила против Солнца не достигнет своей полной силы до завтрашнего дня; и поэтому, если кто-то хочет спасти Солнце и мир, вы должны быть убиты сегодня, пока ваши чары еще только плетутся и всходят, как опара в кастрюле и не имеют силы. Тупая выдумка, ясно, что это была всего лишь тупая ложь, в высшей степени дурацкая выдумка, но вы бы видели, как они ухватились за неё и с какой бвстротой проглотили в безумии своего страха, как взмолились за спасение, посланное с небес; и все это время я смеялся про себя, видя, что они так дешево отделались обманутый и прославляющий Бога за то, что Он позволил самому ничтожному из Своих созданий быть Его орудием для спасения твоей жизни. Ах, как удачно все сложилось! Тебе не нужно будет причинять Солнцу настоящую боль – ах, не забывай об этом, клянусь твоей душой, не забывай этого! Только создай немного темноты – только самую малость, чуть-чуть, пусть они заметят это помрачнение – и покончи с этим. Этого будет достаточно. Они увидят, что я говорил неправду, – будучи невежественным, как они представят, – и с падением первой волны этой тьмы ты увидишь, как они сойдут с ума от ужаса; и они тотчас же освободят тебя и сделают великим! Иди к своему триумфу, сейчас же! Но помни – о, добрый друг, умоляю тебя, вспомни мою просьбу и не причиняй вреда благословенному нашему Солнцу. Ради всего святого, ради меня, твоего истинного друга, прошу тебя!
От горя и несчастья дрожащим голосом я выдавил из себя несколько ободряющих слов, чтобы сказать, что пощажу Солнце, за что глаза парня облили меня таким водопадом глубоких вузглядов, исполненных любящей благодарности, что у меня не хватило духу сказать ему, что его добросердечная глупость погубила меня и отправила на верную смерть. Когда солдаты помогали мне пересечь двор, тишина была такой глубокой, что, если бы у меня были завязаны глаза, я бы подумал, что нахожусь в одиночестве, а не окружен четырьмя тысячами соглядатаев. В этих людских массах не было заметно ни малейшего движения; они были неподвижны, как каменные истуканы, и бледны – на каждом лице буквально застыла маска ужаса.