Высшая степень обиды - стр. 60
– Зоя, завтра подойди прямо к Токареву. Пара-тройка недель тут у него еще есть. Только подойди обязательно, договорились?
– Вот за Токарева спасибо, – пробормотала я, – и вам спасибо, Катя. До свидания.
Выйдя за дверь, я собралась прикрыть ее за собой, но он выходил следом.
– Папа? – подала голос Катя и он улыбнулся.
– Все сторожишь, Катюш? Не устала еще? Да… скажи мне результат.
– Сто сорок на девяносто пять. Пульс в норме.
– Для меня это хорошо, – поспешила заверить я.
– Я уже понял – лицо посветлело…
Он вышел вслед за мной и пошел рядом. Мне было как-то все равно. Отвечать на вопросы Кати придется ему, а не мне.
– Что там было – в твоей мензурке? Что мне все равно на тебя? Что за зелья у вас такие?
– Зоя… ты взрослая женщина, – перебил он меня, не отвечая на вопросы: – И, кажется, должна бы понимать, что такое ласковые прозвища.
– Черножопая? – подняла я брови.
– Черножопик… это по-детски – да, и, наверное, глупо… я называл тебя так – для себя, и вспоминал все эти годы так. Ты загорела тогда за май почти до черноты, кто-то говорил об этом грубо, а я – вот так. И ничего обидного в этом нет.
– Серьезно? Тогда ладно – согласна, – покладисто ответила я, – это все? Иди, там ребенок за маму волнуется. Чудесная, кстати, девочка.
– А у тебя? Есть дети?
– Двое не менее чудесных парней, только постарше. Извини, Артем, но мне не хочется с тобой говорить, – собралась я уходить.
– Ты не так поняла тот разговор, Зоя, – засунул он руки в карманы халата и чуть поморщился: – Все не так. Зато теперь я многое понимаю… Давай поговорим с тобой на днях? Спокойно посидим… да хоть здесь, в летнем кафе, и я все тебе объясню.
– А зачем оно мне? – нейтрально поинтересовалась я.
– Затем, чтобы это не давило на тебя. Чтобы исключить такие вот вспышки… агрессии.
– Моя агрессия… много чести, Бокарев. Ты просто попался под горячую руку, потому что ляпнул, не подумав. Следующий раз просто следи за своим языком – женщина может быть не в настроении. Мне пора, извини.
– Куда ты так спешишь? – шел он к выходу следом за мной.
– Корова не доена, – призналась я доверительным полушепотом.
– Я серьезно.
– Так и я тоже, – прикрыла я за собой дверь вестибюля.
До ворот я не дошла, присела на лавочку, как только корпус скрылся за ивами. Нужно было спокойно подумать.
Агрессия… Ну да… такое бывало, но только если меня достать конкретно. А так влиять на меня мог только Усольцев. Только он мог довести меня до белого каления, только перед ним я была совершенно беззащитна и оборонялась вот так – отстаивая свое понимание наших отношений и отношение мужчины к своей женщине вообще.