Размер шрифта
-
+

Высшая степень обиды - стр. 17

   Не потому, что военные особенно сильно подвержены…  известному явлению – нет.   А потому, что они ни на грамм  не лучше остальных мужиков.  А в не таком уж и большом городке все тайное рано или поздно становится явным.  Все случаи обязательно получают  широкую огласку, оживленно  обсуждаются  и смакуются, как в большой деревне,  не оставляя семье и  шанса.  Доктор Исупова во многом  права.  К  сожалению.





Глава 5

   Подъезд окутал  теплом и привычными  запахами жилья.   Поднимаясь на четвертый этаж, я изо всех сил  старалась не цокать каблуками  по бетонным ступенькам.  Почему?  А кто его знает.  Но желание стать невидимой не проходило.  Площадки тоже проходила на цыпочках,   сгорая от стыда и ярости одновременно.  Какой там выть, Паша?  Дай Бог не разнести  всю квартиру, а найти в себе силы притормозить и сделать это выборочно.

   Открыв дверь,  ввалилась в прихожую.  Добралась-таки…  и почти без потерь.  А свою гордость можно засунуть в одно место, если уж ей повезло  не так уж и сильно корчиться  на публике.

   В прихожей было темно, а в квартире  пусто и тихо. Разувшись, прошла в комнату и осмотрелась, вбирая  в себя запах дома.  Соскучилась… сильно.

   На столе в  тяжелой парадной  вазе  ожидаемо   красовался  букет  роз.  А из-под вазы выглядывал раскрытый конверт…   Серьезно?!  После напряжной прогулки по гарнизону,  предельно вежливого общения с кадрами и  бухгалтерией,  после  этой  ходьбы на цыпочках… яростное желание  запулить в стенку  Викторов ноут,  его любимую чашку и еще пару-тройку  по-настоящему дорогих для него вещей,  вдруг  исчезло… истаяло.

     Присев на краешек дивана и  недолго помедитировав на конверт,  я  решила, что не стану даже в руки его брать  –  не хочу.  Или же  боюсь, и это  больше похоже на правду –  неважно. Разные мысли… мстительные и злорадные просто захлестывали – вот он вернется и увидит, что плевала я с высокой колокольни на его  послания.  Даже не прикоснулась – не интересно!  Мелковато, конечно, но все равно думать было… Хотя, скорее всего,  кроме записки, там  еще и деньги.  Усольцев просто не мог не оставить их, почему-то я была в этом уверена.  Но вот взять их оттуда…  глупо, но не давал какой-то  внутренний протест… детство  какое-то – назло маме обморожу уши.

    А  вот он пусть  делает, что хочет – уходит сам, приводит  свою сюда…  И даже если  уже пожалел   – тоже неважно.  Что бы он там ни писал,  Паша прав –  на выяснение отношений сейчас нет ни сил, ни желания.  Вот подлатаю себя  изнутри, подкоплю  этих самых сил с запасом, тогда  и поговорим… может быть.

Страница 17