Высшая школа им. Пятницы, 13. Чувство ежа - стр. 86
Надо идти. Обязательно. Тот, со щучьим ртом, идет следом — Виола знала это совершенно точно, не надо было даже оборачиваться.
Она сделала шаг, другой. Нога болела, но наступать было можно. И тапочек не потерялся. Хоть от холода и сырости не защищает, но все лучше, чем босиком по камням. И пес подставил холку, чтоб можно было опираться. Хороший пес. Добрый.
Пока шла до Невы, почти не смотрела по сторонам. Отмечала только, что пейзаж неуловимо меняется. Словно сквозь старинную гравюру проступает современная фотография. Вот и вывеска с ятями уже не писаная маслом, а стеклянная с подсветкой. И в витрине ресторанчика не только пустой по рассветному времени столик со свежими цветами, но и забытый уборщицей пылесос. И свет фонарей — ярче, оранжевей. И откуда-то из домов слышится привычная мелодия будильника, и хлопает дверца автомобиля…
И по улице проезжает такая знакомая и родная оранжевая поливальная машина.
Поливальная машина обогнала их с псом и замедлила ход, включила щетки. Под ее бодрый шум Виола и вышла на набережную.
Нормальную, современную, совершенно пустую Университетскую набережную. Вон Адмиралтейство на другом берегу Невы, справа собор…
Словно в ответ ее мыслям ударил колокол, и звон поплыл над темной водой. А звону отозвался плеск.
Громкий, ритмичный. Неправильный. Река так не плещет. Только если весла…
Весла? Рыбак на рассветной Неве? Чушь какая, не может тут быть рыбака…
Виола покрепче сжала песий загривок и, почти забыв про больную ногу, подошла к самому парапету, перегнулась — взглянуть. И ахнула.
Совсем близко к парапету плыла гондола. Самая настоящая венецианская гондола, только не современная, а старинная, как на картинах. И гондольер был — как на картине, в старинной одежде, будто случайно заплыл с венецианского карнавала. На мысль о карнавале наводила не только одежда, но и маска: самая настоящая баута.
Захотелось ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться — это все сон. Ладно, разрушенные дома. Мало ли что могло в темноте померещиться, даже этот... с рыбьими глазами... тоже, наверняка просто показался. Но гондольер-то явно был реальным! Таким же реальным, как асфальт под ногами, как звук шин за спиной и туристический лайнер у причала на той стороне Невы.
Мимо Виолы прошуршали шаги. Легкие, игривые и абсолютно тут неуместные.
Она обернулась.
Позади по-прежнему расстилалось пустое шоссе, если не считать первых машин, летящих куда-то по своим утренним надобностям. Четырехрядное. На километр в обе стороны.
Теперь шаги слышались от реки.
Виола обернулась снова. И увидела ее — Коломбину! Ослепительно-яркая Коломбина в украшенной хрусталем и синими перьями полумаске шла вниз по лестнице, к самой воде. Вот чуть повернула голову, подмигнула Виоле, приложила палец к губам — к явно накрашенным губам.