Война философий. Часть I. Предвестники филоистики - стр. 5
Почему же прижилось слово «философия», а не «истина»-«aletheia»? Возможно потому, что всё-таки странно называть научную деятельность «истиной», ведь научные знания постоянно меняются. Хотя и слово «философия» прижилось не сразу, уже после смерти Пифагора, когда философы ощутили насущную необходимость отделения мудрости вообще от мудрости научной. Уже во времена Сократа и Платона.
В своей книге «Что такое философия» («Наука», 1991 г.) Ортега-и-Гассет пишет:
«Новое, тяжёлое общественное положение «мыслителя» явилось причиной появления странного, манерного и маловыразительного названия «философия». Очень интересно наблюдать, как с определённого момента «мыслители» начинают заботиться о том, как им следует называть себя и свою деятельность. Представляя нам Протагора, Платон посвящает этому вопросу полторы страницы».
Тут заметим, что Ортега-и-Гассет указывает причину для перемены названия деятельности «мыслителя» как «тяжёлое общественное положение». Однако это слишком общее и непонятное указание причины. На самом деле причины куда более конкретны и вполне определены. Все они укладываются в четыре фактора дискредитации философии. В той же книге Гассет пишет:
«В реакции народа Афин мы находим глобальное подтверждение атеизма, лежащего в основе новой деятельности, порождённой представителями ионийской школы».
Это очень важное замечание, хотя сам Гассет и не акцентирует в книге на этом своё внимание. Но тут с очевидностью указано, что деятельность по поиску истины (философия) неизменно приводит к атеизму и тесно связана с ним, что можно проследить уже по трудам первых античных философов. Философия всегда приводит к атеизму. Правда Гассет, как, впрочем, и многие другие исследователи, ошибается в том, что философия не всегда «атеистична». Он пишет:
«…в этот начальный момент обе формы духовной жизни – философия и религия – являлись антагонистическими и неспособными к сосуществованию».
Это свидетельствует о непонимании Гассетом самой сути философии. Философия как деятельность по «поиску истины», по осмыслению действительности, всегда антагонистична религии и никогда не способна к сосуществованию с ней. Если, конечно, не считать извечную борьбу и антагонизм – сосуществованием. Тут лучше сказать: не способны к мирному сосуществованию. Поэтому религия может только дискредитировать философию, делать её ненаучной, ложной, фиктивной. Поэтому же в средневековье, когда религия практически задавила философию, та по большей части превратилась в теософию, в фикцию, а не в науку.
К тому же, если бы философия и религия могли мирно сосуществовать, то нужно указать более вескую причину для того, почему именно в античности они разошлись? Разве только потому, что это был «начальный момент»? Нет, конечно. Ошибка Гассета в том, что он не сумел отделить научную философию от ненаучной, фиктивной. В этом беда многих философов, о чём будет подробный разбор в следующих главах. Именно этот вечный антагонизм философии и религии является бесконечной борьбой научной философии за свои права и вечной её дискредитацией со стороны религии. Это и явилось первой причиной поиска нового слова для нового названия деятельности «мыслителей» уже в античности.