Воспоминания - стр. 15
Особняк в Парк-де-Прэнс долго стоял необитаемым, потом был сдан и, наконец, продан великому князю Павлу Александровичу. Выставленный на торги после смерти великого князя, он стал собственностью школы для девочек, курсов Дюпанлу, где позднее училась моя дочь.
Мой дед по матери, князь Николай Борисович Юсупов, сын графини де Шово от первого брака, был человеком больших достоинств и странного характера.
Блестяще отучившись в Санкт-Петербургском университете, он поступил на государственную службу и всю свою жизнь посвятил служению Родине.
В 1854 году, во время Крымской войны, он на свои средства вооружил и экипировал два пехотных батальона.
Во время Русско-турецкой войны[13]князь подарил армии санитарный поезд для перевозки раненых с примитивных полевых санитарных пунктов в петербургские госпитали. Его милосердие распространялось также и на гражданскую область. Он стал основателем и организатором большого числа благотворительных заведений и проявлял особый интерес к Институту глухонемых. Однако его характер имел странные крайности; этот человек, так щедро тративший деньги на дела благотворительности, проявлял невероятную скупость во всех повседневных тратах. Так, путешествуя, он всегда останавливался в самых скромных гостиницах и снимал там самые дешевые номера. При отъезде он выходил с черного хода, чтобы избежать прохождения через холл, где гостиничный персонал ожидал его в тщетной надежде на чаевые. Он к тому же был человеком несдержанным и мрачным по характеру, оттого вызывал страх у всех. Для моей матери было настоящей пыткой путешествовать вместе с ним. В Санкт-Петербурге он, дабы сократить расходы на приемы, приказывал погасить свет в части салонов, тем самым заставляя гостей набиваться в уже полные помещения. Вдовствующая императрица[14], сохранившая воспоминания о странностях моего деда, рассказывала нам, что, когда он устраивал ужин, столы были украшены дорогой посудой, но в вазах настоящие фрукты лежали вперемешку с муляжами. Тем не менее он давал неслыханно великолепные и роскошные празднества. Во время одного из них, в 1875 году, состоялся исторический разговор между царем Александром II и французским генералом Ле Фло.
Бисмарк вел себя агрессивно и не скрывал желания «покончить с Францией». Встревоженное французское правительство направило в Санкт-Петербург генерала Ле Фло с миссией попросить царя вмешаться и тем предотвратить конфликт, а моего деда попросили организовать прием, на котором французский эмиссар мог бы встретиться с государем.
В тот вечер в нашем театре ставили какую-то французскую пьесу. Было договорено, что после спектакля царь остановится в оконной нише фойе, куда придет и генерал Ле Фло. Когда дед увидел их вместе, он подозвал мою мать и сказал ей: «Смотри и хорошенько запомни то, что видишь: ты присутствуешь при исторической встрече, на которой решается судьба Франции».