Ворон. Волки Одина - стр. 41

Облегчившись на суше, датчане неспешно забирались на корабль. Последним шел Туфи с серебряным крестом на плече. Пошатываясь, будто только что потратил все силы на потаскух, он подошел к «Морской стреле» и попытался отдать крест Огну, чтобы тот подержал, пока он будет забираться на корабль, но Огн, увидев распятье, в ужасе отпрянул и схватился за амулет с Мьолльниром у себя на шее.

– Не тащи его сюда! – прошипел он, брызгая слюной и удивляясь безразличию Туфи.

– Не брюзжи, как старуха, – усмехнулся Огн. – Лучше помоги поднять эту чертову штуку. Это же чистое серебро!

– Огн прав, Туфи, – сказал рыжий Бьорк, – оставь крест здесь.

Туфи помотал головой и сплюнул на землю.

– Отойдите, слабаки, – ругнулся он, перекидывая ногу через борт «Морской стрелы».

То ли он поскользнулся, то ли корабль качнуло волной, но Туфи свалился за борт. Раздался глухой всплеск, и все затихло. Датчане кинулись к борту, думая, что просто втянут Туфи обратно, ведь там было неглубоко, и сначала мы даже засмеялись.

– Не видать нигде! – прокричал Огн, вглядываясь в темную воду.

Рольф стоял рядом и обалдело смотрел вниз.

– Прыгнуть, поискать его? – спросил Горм со страхом в голосе.

Рольф покачал головой, брови его изумленно взметнулись.

– Утонул! – сказал он наконец. – Твердолобый сукин сын утонул вместе с серебром.

Все глядели на него, не понимая, как можно утонуть на таком мелководье. Бедняга Туфи, должно быть, ударился головой о борт. Огн, который стоял рядом, когда случилось несчастье, сказал, что тяжеленный крест мог зацепиться за пояс Туфи.

– Его убило проклятье Белого Христа! – сказал Бейнир, произнеся вслух то, о чем все подумали.

Отец Эгфрит перекрестился и начал молиться. Взгляд Сигурда, стоявшего на корме «Змея», выражал крайнее изумление. Улаф что-то говорил ему, а ярл потрясенно качал головой. Старый Асгот скривился, будто съел какую-то дрянь, и с ненавистью посмотрел на Эгфрита, а я сказал Пенде, что удивительно, как годи до сих пор не вымочил свой нож в крови монаха.

– Хватит с нас этого гиблого места! – прокричал Сигурд, жестом призывая остолбеневших воинов усесться на скамьи и отгребать от берега.

Лил дождь, наши корабли направлялись на восток. У южной оконечности побережья ветер усилился, и несколько дней мы шли только под парусом. По правому борту тянулся такой же гористый и безжизненный берег, как раньше на севере. Эгфрит объявил, что, скорее всего, это местность, которую римляне называли Геркулесовы столбы.

– Что еще за Геркулес такой? – спросил Бодвар, когда я кое-как объяснил ему на норвежском, что сказал Эгфрит.