Волшебница на грани - стр. 44

Я нахмурилась.

- Знаешь, если его оплатили наши друзья из халифатов, то лучше бы нам держаться от него подальше, - сказала я, и Генрих согласно кивнул.

- Разумеется. Но не так сразу. Амиль поймет, что мы начали свою игру, и быстро ее закончит. Тут надо действовать тоньше, - он сделал паузу и признался: - Но я пока не знаю, как именно.

Некоторое время мы ехали молча. Когда экипаж прогрохотал мимо площади с двумя колоннами, утыканными отрубленными носами кораблей, я задумчиво сказала:

- Знаешь, мне кажется, та ящерица была проверкой. Амиль хотел посмотреть, что я могу как волшебница.

- Он мог бы сделать это еще в халифатах, - заметил Генрих.

- Конечно. Но в экстремальной ситуации организм работает по-другому. А ему надо было увидеть меня не на тренировке, а в деле, - я вспомнила ту дрожь, которая наполнила меня перед тем, как я испепелила ящерицу, и невольно поежилась.

- Логично, - кивнул Генрих. – Нам надо придумать, как отказаться от дома. Хотя… - он устало покачал головой, - это может оказаться бесполезным.

Я вдруг подумала, что если Генрих жил здесь, то у него наверняка остались знакомые. И эти знакомые могут его опознать. Впрочем… впрочем, это было давно. Люди меняются. Во дворе моего университета была автомастерская, и там трудился работяга, похожий на президента, словно брат-близнец. Ну и что?

Ладно, с этой стороны все вроде бы безопасно. Что, если Амиль сотоварищи решат проверить меня как-то еще? Что, если это была не проверка, а попытка убийства? Вернее, даже способ обезоружить Генриха и оставить его одного?

От волнения у меня даже голова начала болеть.

Наконец, экипаж остановился возле маленького уютного дома, белевшего сквозь ветви пышного сада. У гостеприимно распахнутых ворот стоял молодой человек в белом костюме. Увидев нас, он с улыбкой заговорил на незнакомом языке, полном сдвоенных гласных – должно быть, приветствовал гостей.

Я разочарованно подумала, что не стану здешней сокрушительницей сердец, не зная ни слова на фаринтском. И сама не подумала об этом, и Амиль не предложил мне хоть пару уроков. Генрих ответил молодому человеку на том же языке и негромко сказал мне:

- Это Камиль, наш домоправитель. Приветствует нас на фаринтской земле и надеется, что наше пребывание в Лакмере принесет нам только удовольствие.

Камиль доброжелательно улыбнулся мне, и я непринужденно сказала, глядя в его загорелое лицо:

- Bin’t a hharaa vilan, Khamile!

Генрих умудрился сделать вид, что ничего особенного не произошло. Камиль подал мне руку, помогая выйти из экипажа, и произнес: