Вешние воды - стр. 8

– Ну разве не красавчик? – заметила она и переспросила, чуть смутившись: – Ах да, что именно вы заказали, сэр?

– Бобов, – сказал Скриппс, – птичке и мне.

Официантка приоткрыла дверцу в кухню. Скриппс заметил теплое помещение в клубах пара, с большими кастрюлями и чайниками, и множеством блестящих котелков на стене.

– Свинину и трескунов, – сказала официантка буднично в открытую дверцу. – Одну для птички!

– На огне! – ответил голос из кухни.

– А сколько лет вашей птичке? – спросила немолодая официантка.

– Я не знаю, – сказал Скриппс. – Я впервые увидел ее прошлой ночью. Я шел по железной дороге из Манселоны. От меня жена ушла.

– Бедняжка, – сказала официантка.

Она капнула кетчупа себе на палец, и птичка стала клевать с благодарностью.

– От меня жена ушла, – сказал Скриппс. – Мы выпивали на железной дороге. Мы по вечерам выходили и смотрели на проходящие поезда. Я пишу рассказы. У меня был рассказ в «Посте» и два в «Даяле». Менкен пытается заполучить меня. Но я слишком умен для этих штучек. Не надо мне полицаев. С ними писатель капут [6].

Что он такое говорил? Он разгорячился. Так не годится. Он должен собраться с мыслями.

– У меня шафером был Скофилд Тэйер [7], – сказал он. – Я окончил Гарвард. Все, чего я хочу, это чтобы со мной и моей птичкой вели честную игру. Хватит этой Weltpolitik [8]. Уберите доктора Кулиджа [9].

Мысли у него путались. Он знал, в чем дело. Он ослаб от голода. Этот северный воздух слишком резок, слишком суров для него.

– Слушайте, – сказал он. – Дайте мне, пожалуйста, малость этих бобов. Не люблю обжираться. Я свою меру знаю.

Дверца открылась, и появилась большая тарелка бобов и маленькая тарелочка. От обеих шел пар.

– Вот, пожалуйста, – сказала официантка.

Скриппс набросился на большую тарелку бобов. Там было и немножко свинины. Птичка радостно насыщалась, закидывая головку после каждого проглоченного боба.

– Это она бога так благодарит за эти бобы, – объяснила немолодая официантка.

– И то правда, – согласился Скриппс, – отличные бобы.

Под воздействием бобов мысли у него прояснились. Что за ахинею он нес об этом малом, Генри Менкене? Неужели Менкен за ним охотится? Перспектива так себе. У него четыреста пятьдесят долларов в кармане. Когда все выйдут, он всегда может положить конец всему этому. Если слишком прижмут его, их ждет большой сюрприз. Живым его не возьмут. Пусть только попробуют.

Наевшись бобов, птичка заснула. Она спала на одной лапке, втянув другую в перья.

– Когда устанет спать на этой лапке, поменяет и передохнет, – заметила официантка. – У нас дома старая скопа вот так же делала.