Вечное сокровище: Свет Преображения - стр. 98

(Флп. 2, 13). То есть всякие наши подлинно духовные действия или желания определяются свыше действием Божественной благодати по неизреченному Промыслу Божию.

Именно в Боге берут начало любовь, вера, добрая воля, способность вершить благие, угодные Господу дела.

Сама по себе добропорядочная жизнь – очень зыбкое понятие, потому что человеку неизменно приходится бороться с грехом, с одолевающими его соблазнами и искушениями. Но вера в Бога и помощь Господа обеспечивают твердость в стремлении служить высшей цели, соблюдая заповеди Божии. Учат смиряться душой и сердцем пред Божественным величием, жить по любви и милосердию. Жить праведно.

Конечно же, и Ветхий Завет имел высокую степень духовности, наставлял людей в служении Богу. Но между Ветхим и Новым Заветами есть очень важное различие; по словам святителя Иоанна Златоуста, древний закон «…был духовен, но не подавал Духа, потому что Моисей принес не Дух, а письмена, а мы уверены, что подаем Духа».

Буква закона действительно была на определенном этапе нужна для удержания людей в страхе Божием, чтобы не грешили, не преступали Божественную волю. Отличие же духа заключается в том, что он есть неписаный закон веры, содержащийся в каждой верующей душе. Потому и дается сравнение Моисеева закона и Святого Евангелия, когда буква убивает, а дух животворит.

По закону – всякое нарушение было жестоко наказуемо, вплоть до смерти. Но по учению Христову, у каждого покаявшегося грешника всегда есть надежда на помилование, прощение и Божию милость, ведь Сам Господь наставлял: Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь (Ин. 6, 63).

Отныне есть не только страх Божий, но и любовь. Причем любовь – на первом месте.

Боясь Создателя, люди Ветхого Завета, совершая грех, спешили омыть его не покаянием, а кровавыми жертвоприношениями. Да, мы, братья и сестры, знаем, что Господь может наказать нас за совершённые беззакония. Наказать сурово. Но, любя Бога, мы теперь прежде всего не этого опасаемся, но боимся самой возможности своими действиями огорчить нашего Небесного Отца.

Дух должен сочетаться с законом, впрочем с законом не ветхозаветным, но законом Христовым (Гал. 6, 2), законом Евангельских заповедей, законом веры. И этот закон, в отличие от закона Моисеева, – исполняться не из страха наказания, а из любви к чистоте, правде, праведности, по вере в Божие милосердие. Отсюда понятно, что Ветхозаветный закон не враждебен христианству, но учение Христово подняло человека на более высокий духовный уровень, чем это делал закон Моисеев. И потому апостол вопрошает: