Уж эти мне мужчины - стр. 13
– Разрешаю тебе поплакать на моем плече, – с трудом подавляя зевоту, великодушно предложил сын.
Мария Тереза потрясла головой, словно отгоняя от себя кошмарное видение.
– Ты знаешь этого малолетнего тореро, которому на прошлой неделе исполнилось шестнадцать лет?
– Ты имеешь в виду Манолито Ортиса?
– Кого же еще?
– Я видел его фотографии в журналах. Он обнимал симпатичную блондинку, и заголовки трубили о первой любви новой звезды на сверкающем небосклоне корриды.
– Не верь тому, что пишут в журналах, – мрачно сказала Мария Тереза. – Не знаю, какая по счету любовь эта блондиночка, поскольку Амалия Тинерсен утверждает, что именно она была первой страстной любовью Манолито.
Альберто поперхнулся.
– Ты шутишь! – воскликнул он. – Амалия годится ему в бабушки. Кроме того, она сделала столько пластических операций, что, когда улыбается, у нее задирается зад!
– Не смей так говорить! – возмутилась маркиза, сама питавшая слабость к пластической хирургии. – Нет ничего смешного в том, что женщина хочет быть красивой!
– Но ты видела, как она улыбается? – продолжал настаивать на своем Альберто. – Ее кожа натянута так, что ей с трудом удается открывать рот!
– Дело не в том, как она открывает рот, – раздраженно воскликнула Мария Тереза, – а в том, что она соблазнила пятнадцатилетнего мальчугана, а теперь, когда он появляется на страницах светской хроники с юной блондинкой, Амалия сгорает от ревности и страсти. Она во всех подробностях поведала мне о том, как она сделала его мужчиной, какое у него не по годам развитое, мускулистое тело, как они занимались любовью в конюшне…
– В конюшне? – недоверчиво спросил Альберто. – Ты хочешь сказать, что баронесса Тинерсен занималась развращением малолетних в конюшне?
– И не только в конюшне, – многозначительно подтвердила маркиза.
– Похоже, аристократки питают слабость к простолюдинам, – лукаво подмигнул матери Альберто, припоминая их недавний разговор. – Держу пари, в твоей жизни тоже был какой-нибудь красавец-тореро!
– Как ты смеешь так говорить! – вскакивая с кресла, возмущенно закричала маркиза. – Я была чистой и непорочной, когда вышла замуж за твоего отца, и я всегда свято хранила его честь!
– Ну зачем так волноваться, – примирительно сказал Альберто, обнимая мать. – Я же просто пошутил. Я знаю, что для тебя честь семьи – превыше всего.
– Никогда больше не делай таких намеков, – сухо сказала Мария Тереза. – Это оскорбляет память твоего отца. Я иду спать, – добавила она, целуя сына в лоб. – Спокойной ночи.
Зэки с шумом рассаживались на жестких стульях клубного зала. Вася проследовал за Валькирием и Чумариком к первому ряду. Как любимчик пахана, он пользовался особыми привилегиями.