Твоя... Только твоя... - стр. 14
Но потому, как его взгляд скользит по тоненькой фигуре Лейлы, я понимаю, что голоден он ещё и по-другому… Им надо побыть вместе, а мне — позвонить Илье. Наверное, он волнуется.
Выскальзываю в гостиную, сажусь на диван и только собираюсь набрать номер Ильи, как он звонит мне первый:
— Гуля, ты в порядке? — голос вроде бы и родной, но сейчас полный холода, почти презрения. И я ничего не могу понять.
Лишь бормочу на автомате:
— Да, всё хорошо.
— Вот и славно. Тогда ты сможешь кое-что объяснить… — да за что же он меня таким холодом полосует? Аж внутри всё обрывается.
— Что? Скажи, Илюша?!
— У тебя рядом телевизор?
— Да, — киваю я. Прямо напротив меня красуется огромный плоский экран.
— Включи новостной канал.
Нахожу пульт, щёлкаю дрожащими пальцами… Но когда на экране появляется картинка — закрываю рот руками, чтобы не закричать, роняя и пульт и телефон…
И сама падаю на пушистый светлый ковёр Лероевых и захожусь воем…
Моё прошлое всё же догнало меня, выползло наружу и теперь жалит в самое сердце…
__________________________
[1] Подробнее об этом в романе «Чужая жена – за долги»
[2] Имя «Лейла» в дословном переводе означает «ночь», «темнота».
4. Глава 4
На экране — крупным планом — наши с Вазиром особенные отношения. Он предпочитал брать с меня плату за покровительство. Брату нравился горловой минет.
«Полезный навык, Гульназ, — говорил он, когда я опускалась перед ним на колени, а он горой нависал надо мной. — Твой муж обязательно оценит»
Ему не нравилось, когда я просто сосу. Нужно было ещё и себя ласкать, чтобы тоже кончить — брат у меня великодушный. Он снимал всё на видео, и отснятое отправлял Асеру. Тот ублажал себя, глядя на нас. И вот теперь жених, видимо, решил пойти ва-банк и обнародовал эти материалы.
Голос корреспондента за кадром равнодушен:
— В деле Вазира Алиева по кличке Зверь всплывают всё новые шокирующие подробности. Как стало известно следствию, он имел связь со своей младшей сестрой…
На этом трансляция обрывается: Дамир Лероев вырубает телевизор через свой айфон. Потом полный холода и брезгливости голос разрезает почти оглушительную тишину, что повисает в комнате, после того, как обрывается передача:
— Вон из моего дома! Немедленно! И жене моей звонить не смей! Забудь о ней. — Он не просто чеканит слова, он сечёт меня ими.
А я встать не могу, пошевелиться не могу. Стыд и ужас разъедают меня, как кислота. Я понимаю, что теперь мне нигде не найти пристанища. От меня отвернуться все, кто любил, или был просто близок со мной — Лис, судя по всему уже, следом Лейла…
Но подруга делает то, чего я никак от неё не ожидала: она выныривает из-за широкой спины своего мужа, и становится между нами, пылая гневом, будто ведьма.