Твоя... Только твоя... - стр. 13
Я рассматриваю подругу и будто не узнаю. Мы не виделись всего полгода, а она будто стала старше на века. Раньше Лейла одевалась в женственные, но кокетливые платья. Сейчас на ней строгий серо-голубой костюм и белая блузка. Эта строгая офисная Лейла — новая для меня.
Она разливает вино по бокалам, подвигает мне:
— За встречу, дорогая!
Обе выпиваем лишь по глотку. Взгляд Лейлы становится сосредоточенно серьёзным, а я рассматриваю элегантную роскошь этой огромной кухни. Выдержанные, тёмные тона, дорогая бытовая техника, лаконичная мебель. Это совсем не Лейлин стиль. Или теперь и её?
Она вскидывает на меня глаза и говорит:
— Знаешь, почему такая спешка? Почему тебя прямо на улице схватили?
Мотаю головой:
— Нет… Честно сказать, я думала, ты соскучилась и решила таким интересным способом снова объявиться в моей жизни.
— Я, безусловно, соскучилась, — она берёт меня за руку, — но, увы, подруга, вёл меня страх. Асер в городе и ищет тебя. Он очень зол.
— Откуда ты знаешь? — ёжусь внутренне.
— Он совсем страх потерял — заявился к Дамиру в офис. Требовал, чтобы ему выдали тебя: мол, твоя жена дружит с моей невестой, скажи, где она? Он даже искать тебя не хочет, хочет, чтобы на блюдце подали. Вот Дамир и сказал, тебя забрать и сюда привезти. К нам домой Асер точно не сунется. А вот на твоей квартире тебя, скорее всего, ждали.
И, словно подтверждая её слова, взрывается телефон. Номер неизвестный. Я отбрасываю аппарат, как ядовитое насекомое.
Лейла поддерживает:
— Правильно, не бери…
Договорить она не успевает, потому что слышится звук открываемой двери и низкий, будто бархатный, мужской голос произносит:
— Ночушка[2] моя…
Лейла срывается и бежит в прихожую — квартира у них огромная. С кухни мне видно, как очень высокий темноволосый мужчина легко подхватывает подругу на руки. Доносится воркование и звуки поцелуев. Я не вслушиваюсь: там, где двое называют друг друга интимными именами, постороннему не место.
Вскоре они приходят вместе на кухню. У моего народа не принято, чтобы муж и жена держались за руки. Но у Дамира с Лейлой, видимо, свои традиции.
Он присаживается на стул напротив меня, и я впервые вижу вживую Дамира Лероева. Не на обложке глянцевого журнала, а вот так, глаза в глаза. Глаза у него густо-синие, почти до черноты, как горная ночь. И я ловлю себя на том, что неприлично пялюсь на мужа подруги. Своей безупречной, холодно-отстранённой красотой он напоминает Кирилла Тихомирова. Как и утончённо-аристократическими манерами.
Он целует мне руку:
— Жена много рассказывала о вас. И я рад, что мы успели вас перехватить прежде чем этот мерзавец Асер… Пока что вам стоит пожить у нас. — Я пытаюсь что-то сказать, но он лишь взмахивает рукой: мол, всё решено, и обращается к Лейле: — Ну что, жена, будешь меня кормить. Я зверски голоден.