Тень над скульптурой - стр. 48
– Раньше много, а сейчас уже кажется, будто перечитал все, что только можно.
– Разве оно возможно? Столько мыслей на бумаге изложено…
– Невозможно, – он виновато улыбнулся как в намерение залить парк оправданиями… – В пик увлеченности головокружительно мерещится неизученная новизна, какую только предстоит постигнуть, необъятность какой подстегивает… А там, на спаде…
– Значит, сейчас тебя что-то гложет?
– Сейчас ничего.
– А если в общем и целом?
– Никак не отыщу одну книгу. Она как сквозь землю провалилась.
– Откуси и ты…
Она поднесла сладкую вату к мужским губам. Катаев оторвал зубами небольшой кусочек, на что Карина звонко рассмеялась.
– Ну не с такой ведь кривой миной! Кусай еще!
И он отщипнул зубами еще один кусочек. Последовательно наклонилась к вате она. Координация сбилась. Мир перевернулся вверх дном. Север вытеснил юг, запад – восток… Александр плавно наклонился. Кончики носов легонько столкнулись друг о друга и тут же разошлись, как ударенные электричеством… Тогда была глупая ночь, тогда были виноваты сгустившиеся сумерки. Тогда только показалось…
– Было бы забавно… – растерянно пролепетала она…
Четко обрисовывая тайное желание, Катаев любовно взирал на милые волосы медного отлива, карие глаза, светлую, чистую кожу… Забыв о дыхании, Карина ждала, как будто представ пред судом судьба… Сейчас, или момент безвозвратно упущен… Он отодвинул взгромоздившееся меж ними облачко сахарной ваты, плавно прислонился к девушке всем телом…
– А мне казалось… – сбившимся дыханием защебетала она, так и не договорив.
– Ну?
– Мне казалось, будто в тот вечер почудилось, приснилось…
Темно-каштановая головка застенчиво склонилась на мужское плечо. Александр усмехнулся: вокруг беззаботно болтается еще не созревшая для чувств ребятня, а они, вот, пытаются разжечь, да еще и под надзором голубого неба, искорки любви… Тени деревьев и металлических конструкций постепенно удлинялись, вырастали, сгущались… Он задрал рукав пальто и взглянул на кварцевые часы.
– Пора идти.
– Куда? – истомно выдохнула Карина.
– Обратно.
Домой? – она вскочила на ноги испуганно-ужаленной. В зрачках безумный страх, словно на труп впервые напоролась, поймал мысль Александр.
Катаев с трепетностью сжал маленькие ладошки девушки. Холодная кожа. Видно, страх обуял ею настолько, что она и гневом-то вспыхнуть не в силах, подумал он.
– Ну что ж так переживать… Посидели на лавочке и хватит с нас.
Но она гордо вскинула голову и состроила такой неприступный, гордый вид, с каким, не зная пощады к самому себе, проламывают бастионы во имя собственно выдуманных принципов. Ветер, незаметно накатывающий по несколько раз в минуту крохотными волнами, каким-то чудом умудрился разворошить ее челку.