Тень Химавата - стр. 46

Они приходили сюда только в сезон дождей – летом и ранней осенью. Все остальное время странствовали, собирая подаяние или помогая брахманам в деревнях совершать жертвоприношения. Ибо для аскета главное – непривязанность к вещам, месту, времени и своему телу. Некоторые покидали ашраму, никогда больше не возвращаясь. Сейчас она пустовала.

Гатаспа начал с того, что когда-то арии верили в ревущего бога Рудру – повелителя бурь и молний, который в окружении сыновей – могучих ветров Марутов – бродил по земле, давая волю разнузданной ярости. Он пускал стрелы, сея вокруг себя смерть.

Его обиталищем считались пустынные, ужасные места, а свитой – разбойники, воры и дикие звери. Человек мог спастись от его гнева только с помощью молитв и жертвоприношений, в том числе человеческих. Приняв дары, чудовище мирно охраняло скот, поэтому его называли «пашупати» – владыкой животных. Своих почитателей он излечивал от болезней.

Гатаспа рассказал, что, завоевав земли к востоку от Синдха, арии приняли веру местных народов в Шиву – красного бога смерти с синей шеей. Рудра стал Шивой. Прозвище «Красный» он получил из-за того, что его изображение во время ритуалов поливают кровью жертв. Считается, что настоящее имя бога нельзя произносить вслух, чтобы не вызвать его гнев.

– Так же, как иудеям нельзя произносить истинное имя Бога. Говоря «Яхве», вы на самом деле называете буквы тетраграмматона[112], – заметил пашупат, обращаясь к Иешуа. – Символами Шивы являются бык, трезубец и лингам. Лингам – это детородный орган бога, который олицетворяет космическую силу и жизненную энергию. Танцуя, Шива создает мир и сразу разрушает его, чтобы переделать, но в этом нет ничего удивительного – такова природа творения, которое представляет собой бесконечный процесс стремления к совершенству. Творец всегда мечется между противоположными полюсами: аскетической отрешенностью и страстным желанием. Первое мы называем тапасом, а второе – камой. Во время перехода от одного состояния к другому он освобождается от земных привязанностей.

Услышав слова «страстное желание», Иешуа вздрогнул: наверное, так можно описать состояние, которое охватывает его перед наложением рук на немощного. Он помнил удары сердца в висках, волнение и дрожь, потные ладони. Потом вдруг накатывала спокойная уверенность. В такие моменты его сознание подчинялось лишь одному стремлению – спасти человека.

Что он при этом чувствовал… Азарт? Нет, азартное переживание скорее охватывает зрителя во время гонок колесниц или состязания атлетов… Страсть? Тоже нет, в этом чувстве нет животной потребности. Горение? Кажется, так… Когда твое тело, сознание, ты весь устремляешься к одной единственной цели – вдохнуть искру жизни в уходящего. Потом будут усталость и боль, но потом, уже не важно…