Совесть – имя собственное - стр. 33
Слесаря сидели уже шестой день, когда случился пожар и цех кабельных барабанов сгорел дотла вместе с оборудованием и двумя вагонами готовой продукции.
Понаехало много начальства, во главе с генералом Мешковым, но говорить было не с кем, потому что слесаря сидели в изоляторе.
Генерал наорал на майора Рысакова и потребовал немедленно всех освободить.
Однако, пришедшие из изолятора мастера заявили, что восстанавливать они ничего не будут, так как их бессовестно обманули.
Тогда генерал поклялся своими генеральскими погонами и своим партийным билетом.
Но и это слесарей не впечатлило.
Угрожая стереть их в лагерную пыль, генерал распорядился оформить им БУР (барак усиленного режима) сроком на шесть месяцев за саботаж и поджог цеха.
Но через неделю из Москвы позвонили по жалобе военного завода, куда не поставляется кабель из-за отсутствия кабельных барабанов.
Неотвратимо надвигалась жалоба в Совет министров.
Генералу пообещали, что если до этого дойдёт, то он может распрощаться и с переводом в Москву, и со своими погонами и партбилетом за умышленное вредительство и развал обороны страны.
Проведя бессонную ночь с головной и сердечной болью, генерал прямо с утра пошёл в БУР и там пообещал завтра же направить слесарей на административную комиссию.
Но Ефим Исаакович от имени всей бригады заявил, что цех они восстановят только в качестве вольнонаёмных и свободных людей за оплату по договору.
Генерал долго кричал и топал ногами… но согласился.
Наверное, никогда раньше система не работала так быстро и слаженно при освобождении какого-нибудь заключённого.
Нарушая все установленные законы и правила, административную и наблюдательную комиссии провели в один день.
На следующий день, приехавший в колонию, суд за один час принял решение и, оформив все документы, начальство выдало на руки бывшим заключённым постановления и справки о досрочном освобождении.
Через две недели кабельные барабаны стали изготавливаться прямо под открытым небом.
Майора Рысакова, за саботаж и вредительство, понизили в звании и перевели в дежурные, где он застрял навсегда.
Генерала Мешкова через пару месяцев перевели в Главк в Москву.
А бывшие заключённые слесаря поехали домой по бескрайним просторам Советского союза.
Ефим Исаакович Мельский доехал аж до израильского города Хайфа, где до сих пор рассказывает друзьям и знакомым историю своего чудесного освобождения из советских лагерей.
Антисоветчик
Отдай колбасу, дурак! Я всё прощу!
И.Ильф и Е.Петров «Двенадцать стульев»
Одесская пересылка славилась скверной, даже для подобных заведений, кормёжкой и крайне строгим надзором.