Совесть – имя собственное - стр. 32

Однако быстро наткнувшись на презрительное равнодушие со стороны людей, занятых делом, Рысаков заскучал и совсем перестал вникать в тонкости новой работы.

Естественно, что при таком начальнике, власть быстро перехватили оперативники, которые начали проводить свою линию,

далёкую от интересов производства, за которое и отвечал майор Рысаков.

Зона работала по инерции, но, как говорится, «где тонко, там и рвётся».

Из Москвы пришло распоряжение срочно наладить выпуск кабельных барабанов.

Одновременно пришли и наряды в отдел сбыта на их поставку.

Поскольку эта продукция была побочной, то ни оборудования, ни оснастки никто не выделял, в надежде на то, что всё образуется само собой.

Из Москвы звонили каждый день, и каждый раз всё громче и громче грозили разными карами.

Кто видел, хотя бы на картинке, кабельные барабаны, тот представляет, что каждый круг состоит из двух сбитых двойных щитов разного диаметра.

Как их сделать круглыми никто не знал.

Такое дело окриками и наказаниями решить невозможно, так как вопрос технический и лопатой с киркой его не осилишь.

И тогда умные головы из Управления решили опереться на народную смекалку и инициативу.

Бригаде слесарей из ремонтных мастерских, которую возглавлял бывший инженер – конструктор Ефим Исаакович Мельский, поручили изобрести станок и изготовить специальный инструмент, который сможет обрезать вкруговую одновременно большой и малый круг.

Всем четырём членам бригады новый начальник колонии Рысаков пообещал, после выполнения этого задания, отправить на свободу.

В ответ на недоверчивое молчание заключённых, он поклялся партийным билетом и своими погонами.

За свою славную историю ГУЛАГ знал и более выдающиеся изобретения, которые составили славу и мощь нашей родины.

И в этот раз сознательные советские заключённые проявили невиданный энтузиазм и изобретательность.

Через две недели сваренный из швеллеров огромный станок был готов своими самодельными концевыми фрезами аккуратно обрезать квадратные щиты.

Первые вагоны были отгружены, и начальство успокоилось.

Оставалось только наладить круглосуточную работу, перекрыть задолженность и войти в обычный график.

Не увидев себя в списках на очередную административную комиссию, Ефим Исаакович со своими товарищами направился к майору Рысакову требовать обещанную свободу.

Но тот только разводил руками и ссылался на оперчасть, которая не давала добра на освобождение слесарей, потому что у всех было в деле много взысканий.

После длительных пререканий и нехороших слов в адрес начальства, бригада слесарей в полном составе была отправлена в изолятор сроком на десять суток.