Соседи - стр. 22
Даник тоже заразился этой тревожной, радостной суетой. Он и правда ходил, словно больной, с лихорадочно горящими глазами и чахоточно-бледным лицом. Наверное, у него даже поднялась температура: лоб и щеки наощупь были горячими, как сковородка. Иногда Даник брызгал себе в лицо ледяной водой, чтобы хоть немного охладить раскаленное лицо. Но огонь Искусства продолжал жечь его изнутри, заставлял без отдыха репетировать свои реплики и гнал в театр с рассветом. Однажды Камалов обнаружил, что рассказывает свой монолог уборщице за неимением других слушателей.
Для него это были первые гастроли в жизни. Самый младший в труппе, он до последнего не верил, что его возьмут. Конечно, роль была крохотная. Даник пробовался на Гавроша, а ему отдали играть безымянного мальчика, которого застрелят в третьем акте. В начале он будет продавать газеты и громко кричать: "Свежая пресса!" Потом два раза мелькнет среди товарищей Гавроша. И, наконец, испустит дух, чтобы зритель пустил слезу над юной жертвой.
Даник серьезно подошел к роли. Он довел соседей по коммуналке до нервного тика, когда на разные голоса кричал: "Свежая пресса!" Когда он ложился спать, свернувшись в клубок на раскладном кресле, перед его глазами вставала вся жизнь маленького беспризорника, который в дождь и мороз должен продавать газеты равнодушным прохожим. Даник так часто воображал смерть, что скоро и самого себя чувствовал обреченным.
На планерке Станислав Генрихович объявил:
– Следующая репетиция – генеральная. Можете собирать чемоданы.
Все захлопали, а девочки еще и радостно запищали. Только звуковик нервно закурил, выпуская дым из-под щетки усов.
– Несовершеннолетние должны получить письменное разрешение родителей и рекомендательное письмо с места учебы, – добавил худрук.
Кроме Даника, несовершеннолетними были всего лишь несколько студентов театрального училища. У них проблем с гастролями возникнуть не могло. Наоборот, такие поездки шли в зачет практики.
Опустив глаза, Даник нервно ощипывал бахрому на ветхом пальтишке с заплатами на локтях – костюм маленького газетчика удался на славу. Ему стало тревожно. Он не сомневался, что мамаша будет только рада избавиться от него на месяц или два. А вот какую характеристику напишет школа?
И действительно, мать охотно подписала разрешение. Она долго, пристально смотрела стеклянными глазами то на сына, то на лист бумаги на столе, и, казалось, слышно было, как скрипят шестеренки в ее голове.
– Ты играешь в театре? – спросила она, наконец.
Не заметить, что Даник готовится к пьесе, живя с ним в одной коммуналке, было практически невозможно, но мамаше это удалось. Она отчего-то развеселилась.