Смерть после полудня - стр. 32

и обнаружил там крупных и сильных быков. Умей я рисовать, то изобразил бы сценку в кабачке во время ярмарки: вот за столом, поджидая обеда, уселись бандерильеро и просматривают газеты, пока чистильщик сапог старательно наводит глянец, вот куда-то спешит половой, а вот возвращаются два пикадора, один рослый, смуглый, чернобровый балагур и весельчак, второй худенький, седой, опрятный, горбоносый коротышка, – и оба придавлены абсолютной безысходностью и унынием.

– Qué tal? – спрашивает кто-то из бандерильеро.

– Son grandes, – отвечает один из пикадоров.

– Grandes?

– Muy grandes![6]

Тут добавить нечего. Бандерильеро знают всё, что сейчас у пикадора на уме. Если матадор поступится самолюбием и забудет про собственную честь, ему, возможно, удастся прикончить большого быка с такой же легкостью, что и бычка-малолетку. Ведь шейные артерии у них в одном и том же месте, добраться туда шпагой столь же просто. Что касается любого из бандерильеро, для него шанс угодить на рога не увеличивается даже при огромном быке. А вот пикадор в смятении. После того как бык перевалит за определенный возраст и вес, его встреча с лошадью будет означать, что та гарантированно окажется в воздухе и, может статься, рухнет на арену, подминая всадника, или, скажем, пикадор отлетит к баррере, а лошадь на него приземлится; а если он слишком отважно подастся вперед, чтобы посильнее уколоть быка, всем телом налегая на пику-вару, при столкновении пикадор может свалиться с лошади прямо быку под ноги – и будет вынужден там лежать, пока бык целит в него своим рогом, если только матадор не придет на выручку. Если бык и впрямь громадный, пикадор будет сваливаться при каждом ударе по лошади, и он это отлично знает, так что его опасения – «большие быки! очень большие!» – будут посильнее дурных предчувствий любого матадора, если тот, конечно, не трус. У матадора всегда есть возможность что-то сделать, надо только не распускать нервы. Пусть пот катится градом, но даже с самым трудным быком можно совладать. А вот пикадор загнан в угол. Ему остается лишь отказаться от традиционной взятки, которую предлагает лошадиный маклер за согласие взять коня-недомерка, и, напротив, настоять на крепком, сильном экземпляре, чей рост позволит пикадору возвышаться над быком с самого начала, нанести ему один, но хороший удар – а дальше просто уповать на лучшее.

К моменту, когда матадор появится на пятачке патио де кабальос, час его наимрачнейших дум будет уже позади. Окружающая толпа сметет прочь одиночество поездки в компании людей, которые знают его слишком хорошо; толпа возвращает матадора к роли. Тореро отважны. Хотя и не все. Наверное, это покажется странным, ведь только смельчак пойдет на быка, однако в определенных, довольно особых случаях – природные способности и обучение с ранних лет на вполне неопасных телятах – матадоры получались из людей, которых не назовешь прирожденными храбрецами. Таких, правда, насчитывается лишь трое. Позднее я расскажу о каждом из них, это самое удивительное явление на арене; но типичный тореро весьма отважный человек, раз уж наиболее распространенным мерилом отваги служит способность временно закрыть глаза на возможные последствия. Более высокая степень отваги, которая возникает с наступлением пьянящего возбуждения, есть способность откровенно начхать на последствия; не просто игнорировать, а прямо-таки презирать их. Почти всякий тореро отважен, и все же едва ли не поголовно они испытывают страх перед боем.