Смерть на голубятне или Дым без огня - стр. 32
– Любезная Марья Архиповна! – Лев Аркадьевич зазвучал еще бодрее и жизнерадостнее обычного, словно был уверен, что одним своим появлением может изгнать из этого дома все напасти. Иван Никитич решил про себя, что, видимо, каждое недомогание Марьи Архиповны сопровождалось подобным спектаклем. Впрочем, скоро он убедился, что эта догадка была неверна.
– Да вы к нам с товарищем? – Страдания на лице дамы стало чуть меньше, а недоумения – чуть больше.
– Надеюсь, вы простите мне, что не уведомил заранее и позволил себе привести к вам моего давнего приятеля вот так, по-соседски. Я ведь понадеялся, что застану вас, любезная Марья Архиповна, в добром здравии, и хотел представить вам нового жителя Черезболотинска. Это Иван Никитич Купря, известный писатель. Я вам говорил как-то. Вы могли рассказы Ивана Никитича читать в петербургских журналах. А теперь вот господин Купря стал нашим соседом! Ну не замечательно ли?
Говоря все это, доктор склонился над больной, пощупал пульс, оттянул нижнее веко, потом попросил показать язык. Этого Марья Архиповна делать не пожелала, но села прямее и поманила писателя к себе:
– Ах, дорогой Иван Никитич! Как это славно, что вы нас посетили! Доктор упоминал ранее о вашей дружбе, и я уже говорила ему, что была бы очень рада тоже познакомиться с вами. Подумать только, петербургский писатель у нас в Черезболотинске! Как печально только, что наше знакомство должно было случиться в такой трагический момент!
– Ну что вы, право, Марья Архиповна! Я вот и капли ваши захватил. Сейчас примете и все беды отступят! – Самойлов достал из своего медицинского саквояжа склянку темного стекла, которая, по его замыслу, и должна была послужить поводом для визита в дом Добытковых. Но Марья Архиповна склянке не обрадовалась. Она вынула из широкого рукава большой, щедро обшитый кружевом платок, промокнула глаза и махнула им на доктора:
– Ах, Лев Аркадьевич, да разве дело в моем недомогании? У нас ведь беда случилась!
Говорить далее она не смогла, завсхлипывала и спрятала лицо в пене кружев.
Девушка, сидевшая подле нее, теперь поднялась, печально кивнула Ивану Никитичу, приветствуя его.
– Познакомьтесь с любезной Татьяной Савельевной, племянницей Марьи Архиповны, – представил ее доктор, хотя Иван Никитич и сам уже догадался, кто перед ним.
– Вы простите нас за эту неразбериху, – рассеянно проговорила Татьяна, поведя рукой в сторону дивана и всхлипывающей тетушки.
«Отчего же это ее еще замуж не выдали?» – с удивлением подумал Иван Никитич, увидев перед собой стройную миловидную барышню с густыми русыми волосами, уложенными красивыми волнами, одетую в светлое, пошитое по последней моде легкое платье с пышными рукавами.