Смерть на голубятне или Дым без огня - стр. 34
– Вот как? Письмо от Катерины Власьевны Добытковой? – насторожился Иван Никитич, отставив чашку с недопитым чаем, отложив пряник и тотчас вспомнив о конверте, вынесенном из дома Карпухина.
– Помилуйте, но зачем же ей понадобилось писать письмо, если вы с ней проживаете в одном доме? – не понял Лев Аркадьевич. Марья Архиповна затрясла головой, снова зашмыгала носом:
– Это, по всему выходит, более не так…
– Позвольте, я все-таки не очень понимаю, – не отступал доктор.
– Маменька оставила нам престранное письмо, – взялась разъяснить Татьяна Савельевна. – Она третьего дня уехала в Петербург, да так и не вернулась. Ее Осип в экипаже отвез. В этом, конечно, нет ничего необычайного. Разве что в последнее время она редко наших лошадей брала, чаще поездом ездила. Матушка нередко уезжает в Петербург по делам, а если к вечернему поезду не поспевает, чтобы вернуться, то остается ночевать там на нашей квартире. Мы полагали, что она третьего-то дня по делам и поехала. А что выехала поздним вечером, так это чтобы чуть свет не подниматься и на утреннюю встречу явиться отдохнувшей, а не после тряской дороги. Вчера мы и не заволновались еще вовсе, думали, что она в Петербурге делами занята. Ждали ее сегодня обратно с утренним поездом. Коляску-то она сразу домой отослала. Верно, Осип?
Управляющий, застывший неподвижной тенью за спиной Марьи Архиповны, молча кивнул.
– В комнату к maman никто не заходил вчера. Впрочем, может, там и был кто из прислуги, да то ли не заметили этого письма, то ли не поняли, что оно семье адресовано. А сегодня я горничную попросила, чтобы она отнесла для матушки букет свежих цветов, да пыль смахнула перед ее приездом. Девушка и доложила об этом конверте. Матушка его оставила на окне подле вазы. Нарочно на самом виду. Мы с тетушкой и даже с Осипом Петровичем прочли его несколько раз и, признаться, не совсем поняли его смысл. И дело тут, конечно, не в почерке или выборе слов. Мы совершенно не смогли понять, в связи с чем можно было написать такое. В нем она сообщает, что покидает нас и дает распоряжения, каковые… какие она могла бы дать на случай, если… как если бы…
– Как если бы помирать собралась! – подхватила Марья Архиповна и снова укрыла воспаленное от слез лицо за промокшим уже платком.
– Нет-нет, тетушка как всегда все преувеличивает! – воскликнула Татьяна. – Письмо, очевидно, уведомляет об отъезде. Но это так странно. Почему она решила уехать так внезапно, даже не простившись ни с кем из нас? Никакой ссоры меж нами не было. И она никогда раньше подобным образом не поступала.