Сломанное сердце - стр. 3
В общем, мы с Марком – упертые карьеристы. И обоих такое положение вещей более чем устраивает.
2. 2. Лера
Я тихонько, стараясь не цокать каблуками, подхожу со спины к Гаевскому. Он что-то увлеченно рассказывает, жестикулируя руками.⠀
Меня замечают Соня и Денис – они сидят напротив Марка, но я прижимаю палец к губам. Мол, тихо, меня не выдавайте. Хочу слегка пошалить – закрыть ему глаза ладонями. Посмотрим, узнает ли меня Марк. Он ведь уверен, что я не приду.
– Вот так, ребята, сейчас с вами напьюсь, наберусь смелости и порву с ней. Всё, не могу так больше.
Я замираю с приподнятыми над его головой руками. С кем он собрался порвать? Холодею от мысли: у Марка есть кто-то на стороне? Мой благоверный не такой уж верный?
Денис, глядя на него, многозначительно покашлял, но Гаевский, видимо, так увлекся своими откровениями, что знак не уловил. Зато я уловила и метнула в Дениса убийственный взгляд. Они оба с Соней опустили глаза. Мне тоже стыдно, но я должна знать правду.
– Жалко как-то, – вздохнула Юлька, теребя сережку. – Может, ещё всё наладится. Что уж сразу так-то?
– Да нечему там налаживаться! Мы с Лерой давно чужие люди.
Я цепенею за его спиной – услышанное не укладывается в голове. Это он со мной решил порвать? Мы с ним чужие? Мы прожили почти шесть лет бок о бок, знаем друг о друге всё плохое и всё хорошее – и это мы чужие? Это какой-то сюр! Мы ведь правда ни разу даже не поссорились.
– Но вы же любили друг друга, – говорит Юлька.
– Я уже не уверен в этом. Я вообще жалею, что лучшие годы потерял с ней.
– Да чего уж ты? – вставляет свои пять копеек Захаров. – Так-то Лера у тебя красотка.
– Толку-то! Она не женщина. Она – сухарь. Плесневелый. Заскорузлая деревяшка. Сердца у неё вообще нет. Она думает только о своей чертовой работе, больше её тупо ничего не интересует. Никогда не спросит, как у меня дела… чего хочу я… Она сама не живет, и я рядом с ней подыхаю. Она элементарно не способна на… – Он взмахнул руками, но слова не нашел. – Ни на что она не способна! Даже вон прийти встретиться не захотела. Потому что общаться она не умеет, ну, просто общаться, по-человечески. И не хочет. Рассказываю недавно ей случай смешной, у нас на кафедре было… да я вам писал про доцента, который очки потерял, помните? А она на меня подняла глаза, пустые такие, холодные, и говорит: у меня завтра утром суд, сложное дело, не отвлекай меня сейчас, пожалуйста, на всякую ерунду.
Последнюю фразу Марк произнес дурацким церемонным голосом, меня, видимо, передразнить пытался. Потом с тяжким вздохом добавил: