Симфония мостовых на мою голову - стр. 32
– Я заявление написал о порче общественного имущества. Вам обоим по пятнадцать суток дадут. Но пока не относил в участок, – гордо сообщил охранник.
Молодец, что тут скажешь?
– Это больше не повторится!
– Надеюсь. Хворь уже оплатил ремонт санузла. Так что почти не осталось претензий, кроме, конечно, вашего отвратительного поведения. Вы прям очень буйная парочка. Ещё один случай…
– Клянусь, даже целоваться будем только на улице! Чтоб никого не покалечить!
– На улице тоже не надо. Что за невоспитанное поколение! Ты знаешь, сколько там убийств? Осторожнее будь! Вон недавно деваху мёртвую в канализации нашли! С переломанной шеей. То ли оступилась, то ли прибили…
– Извините, – потупилась я, будто сама недавно укокошила невинную жертву, так стыдно стало за всё своё поколение. А ведь говорили, что та девушка по пьяни в люк упала.
Иван Сусанович сурово вздохнул:
– За вас декан поручился. За тебя и Хворя. Поэтому вы уж постарайтесь больше такого говна не совершать. И курить запрещено в туалете! – Он достал пачку и прикурил, наполняя небольшое пространство каморки облаками дыма.
– Давид предупреждал.
– И этот паренёк тебя не заставлял там… – Иван Сусанович многозначительно поводил тлеющей сигаретой по кругу.
Я представила старосту, заставляющего меня что-то сделать, и улыбнулась.
– Только по обоюдному желанию. Честно, – даже руку к сердцу приложила. Хворь мог только с несделанным рефератом приставать. А маньяк из него хреновый получится.
– Я буду за вами наблюдать, – предупредил-пригрозил охранник.
И я представила, как он подглядывает за моим поцелуем со старостой.
И сразу в жар бросило.
Вот уж извращенистый извращенец.
***
Давид всё так же ждал меня в фойе, сидя на мягком удобном кресле прямо, словно швабру проглотил, и смотрел в стену перед собой.
Когда я подошла и тронула его за плечо, подскочил и заозирался по сторонам.
– Спишь с открытыми глазами, как баран? – улыбнулась ему самой своей милой улыбкой. Парень бы попятился, да сидение в подколенную ямку упиралось.
– Волнуюсь, – честно признался Хворь и попытался улыбнуться мне в ответ.
– Пошли уже, герой-насильник.
Я потащила его в гардероб. За нами, всё ещё прислушиваясь к разговору, крался охранник.
На улице, вдохнув февральской свежести, я перевела дух и закурила. Для этого пришлось спрятаться в подворотню и сбагрить старосте своё второе пальто.
Вчера Давид утопал в пуховике моего отца, который сегодня принёс в большом чёрном пакете. Плюс к этому он держал в руках два пальто: моё и своё, без которых мы сбежали накануне.
Ситуация потихонечку отпускала, снег под ботинками похрустывал, стоило перенести вес с пятки на носки, толстые голуби прохаживались неподалёку, приученные студентами к постоянным крошкам.