Симфония мостовых на мою голову - стр. 33

Холод сковывал пальцы и губы до посинения, но мой разгорячённый переживаниями организм только радовался этому.

Солнце уже село, и в темноте не было заметно ни мусора, ни следов собак или людей. Идеальная погода!

Хворь послушно стоял рядом с абсолютно каменным лицом, даже когда я радостно обняла его:

– Всё, чувак, мы отстрелялись! Всё окей! Доволен?

– Да, – староста отодвинул от себя мою руку с сигаретой, поморщился и скривился. – Спасибо.

Я отступила и с сочувствием спросила:

– Ой, извини, извини! Больно? Ты прям весь синий. А правда, что ты оплатил ремонт? А Штольцу что сказал? Сколько стоило? Откуда у тебя такие баблосы?! Я знаю, что ты у нас богатей, но ремонт…

Хворь вздохнул хмуро и печально перехватил удобнее нашу одежду.

***

Друзья, приятного чтения, буду рада комментариям и отзывам. В ожидании продолжения, можете заглянуть в другие мои книги.

***

7. ГЛАВА 7. О неожиданном

Давид Хворь

Зря Давид решил проводить её до дома. Надо было сказать «Спасибо» и уйти. Но Синицына только что вытащила его жопу из такого говна, что здесь одним «Спасибо» не отделаешься.

Нужно было срочно придумать что-то, что его обезопасило бы. Что-то, равносильное её знанию о его слабостях. Что-то, чем он мог бы шантажировать её в ответ.

Давид с детства знал, что люди не помогают друг другу просто так. Они всегда ищут выгоду. И Синицыной явно от него что-то надо.

Как минимум довести до заикания бесконечным потоком вопросов.

У Синицыной даже пальто было ярко-жёлтого цвета, а не чёрного или серого, как у всех нормальных людей. Пуховик же, в котором она пришла сегодня, – красного. Такая яркость ассоциировалась у Хворя исключительно с пустой головой, куда вливаются только рекламные лозунги и бренды.

Но, несмотря на жуткий холод, Давид тащил два пуховика, пакет с одеждой её отца и старался отвечать как можно доступнее.

Его не отпускала мысль, что одногруппница слегка туповата.

– Это мои личные деньги. Скопил, знаешь, хотел от родителей съехать, самостоятельности научиться. Теперь вот заново всё…

Цену за ремонт Штольц выкатил такую, будто туалет собирались итальянской плиткой переложить, а из крана пустить «Хеннесси». Но Хворь безропотно перевёл все деньги, даже не торгуясь.

Ему хватило и вчерашней вспышки отца, когда тот увидел рану на лбу сына. Хорошо хоть Давид успел проскользнуть в дом, пока мать не заметила чужой пуховик. Быстро переоделся и уже вполне приличным вышел на кухню.

Первый крик был о том, что отец засудит тех, кто бьёт его «мальчика». Второй, что его наследник – несчастный слюнтяй, который не может за себя постоять. А дальше, когда Давид признался, что стукнулся сам, неумело приударив за девушкой, Моисей Львович Хворь впал в такое неистовство, что залепил оплеуху сыну прямо по щеке.