Симфония мостовых на мою голову - стр. 31

– Оу, чувак, не так надо радоваться чужим успехам.

– А я совсем и не рад. Ты отлично должна была принести.

«Нет-нет, больше я с этим заучкой дел не имею», – пообещала себе. Вот и спасай ботанов в свободное от учёбы время. Только нервы зря себе потрепала.

Заметила, что он в новых очках – с ещё более толстой оправой, а к отметине на лбу добавился увесистый синяк на скуле.

Вчера его вроде не было. Хворь разными местами к стене прикладывался?! Поинтересовалась для профилактики:

– Ты как?

– Тебя жду, – староста кивнул в сторону охранника, наблюдающего за нашим разговором.

Пожилой Иван Сусанович сидел неподалёку и демонстративно поигрывал электрошокером. Охрана в институте состояла из него и Марии Петровны – его жены. Обычно они разгадывали кроссворды на проходной, но сегодня был особенный день.

– Он хочет с тобой побеседовать, – шепнул Хворь. – Сделай лицо посчастливее.

Та-а-ак, это он, получается, любовь демонстрировал так старательно. А я уж подумала, что убила его близкого родственника и ко мне пришла мстя. Ну что за человек! Хоть бы предупредил!

Телефон звякнул, оповещая о доставленном сообщении. Сеть во всём институте ловила отвратительно. Слишком толстые стены и качественные перекрытия.

«После экзамена встречаемся в фойе, будут допрашивать, – сообщил телефон. И затем добавил: – Удачи».

Вот это ожидаемый неожиданный поворот, господа присяжные. Теперь главное – не спалиться. Иначе заберут старосту в места с мягкими стенами.

Будем играть в нестандартные отношения.

Я отвесила Хворю подзатыльник и бросила в него сумкой:

– Обожаю твою веру в меня! – громко выкрикнула и чмокнула воздух в сантиметре от старосты, схватила его за руку и потянула за собой: – Мы готовы!

Вчера мы обсудили всё, что будем говорить. Но вот «радость встречи» не потренировали.

Судя по измученной физиономии Давида, его уже опросили. Мне же осталось сыграть роль подружки-неадекватки.

– Пройдёмте, Синицына, – кивнул охранник и повёл нас в маленькую каморку недалеко от парадной лестницы. Совсем узенькую, но тем не менее обустроенную под повседневные нужды защитников спокойствия. Толкнул меня внутрь, обернулся на Давида: – Сбежишь, и вызову милицию.

– Полицию, – процедил Хворь с поразительной для него злостью.

Я послала ему воздушный поцелуй.

Иван Сусанович усадил меня на скамейку, повернул настольную лампу, ослепляя глаза, и поинтересовался:

– Что вчера произошло?

– Неудачное свидание просто. Извините, Иван Сусанович!

– Почему сбежали?

– Испугались, Давид порезался, разбил зеркало, вот и перенервничали. – Этого дядечку я знала хуже, чем его жену. С ней мы каждое утро здоровались и, если хватало времени, обменивались сплетнями. Я ей один раз помогла змейку на куртке осенней починить, вот и познакомились. Но судя по доброму тону охранника, Мария Петровна замолвила за меня словечко.