Серебряный змей - стр. 6

Рядом, как по волшебству, возник мой ненавистный кузен. Отец соединил наши руки и начал произносить формулу единения. Казалось, он месяцами молчал только для того, чтобы выговориться сейчас. Я же не понимала ни слова, лишь глупо улыбалась, потому что не владела собой.

Я не собиралась молча наблюдать за тем, как рушится моя жизнь, но и помешать не смогла. Жених вслед за доном Диего повторял клятву, которая надежнее любой цепи связывала нас. Я не могла вымолвить и слова и мысленно проклинала тетку. Все внутри меня пылало от негодования. Ладони сжались в кулаки. Жаль, моя магия спала, иначе я бы испепелила присутствующих.

Я посмотрела на Густаво. Он выглядел не более счастливым, чем я, но сохранял спокойствие. Видимо, для него эта новость не стала неожиданностью. Проклятие! Брат никогда не отличался смирением и постоянством. Поговаривали, что в замке не осталось ни одной служанки, не побывавшей в его постели. Ограничивать себя узами брака он явно не желал, как я не хотела превращаться в молчаливую жену, которая будет смиренно терпеть измены мужа.

Пока оставалась крошечная надежда на то, что помолвку можно расторгнуть. Будто услышав мои мысли, тетя, подойдя ближе, перевязала наши руки сиреневой лентой и прошептала слова нового заклинания. Теперь мы были связаны ритуалом, который не использовался более трехсот лет и который не позволил бы мне изменить жениху. Подобная мысль, недостойная графини, успела посетить меня. Кузен ни за что не женился бы на девушке, познавшей другого мужчину, но теперь и этот крошечный шанс был потерян. У меня оставалось не более месяца для того, чтобы избавиться от навязанной помолвки. Позже нас могла бы разлучить только смерть.

Густаво поцеловал мою руку, на которой появилась сиреневая роза – метка, подтверждавшая магическую природу помолвки, – и повел танцевать. Я вынужденно терпела его общество, его объятия, его дыхание, пропитанное винными парами, но поклялась отомстить ему при первой же возможности.

Помню, как впервые увидела его с братом. Отношения с ними у меня не заладились сразу. Еще несколько лет назад я ничего не знала о них. Лишь в связи с болезнью мамы Розалия поселилась в нашем имении. Вслед за ней переехали ее сыновья Эдмондо и Густаво. Они как-то очень легко согласились покинуть родовой замок, оставить земли на управляющего, но в тот момент я мало думала об этом.

Если Эдмондо был высокомерен и считал ниже своего достоинства говорить со мной, на тот момент практически ребенком, но Густаво быстро разглядел во мне девушку. При матери он был сама любезность, но стоило нам остаться наедине или случайно столкнуться в темной галерее замка, отпускал двусмысленные шутки.