Серебряный змей - стр. 34

Я села в обычную дорожную карету без герба. Дождалась, пока кучер поставил и закрепил багаж, отдернула занавеску. Я мечтала увидеть силуэт отца в окне, но он был слишком плох, когда я уходила, и вряд ли смог подняться с постели. Держись, папа, мысленно попросила его, скоро мы снова будем вместе. Я поддержу тебя, найду лучших лекарей, а ты поможешь мне разобраться во всех тонкостях управления, чтобы спасти имение.

Я смотрела в окно, пыталась запечатлеть в памяти родные места, которые никогда ранее не покидала: белокаменный двухэтажный дом, фруктовый сад за кованой оградой, деревянную резную беседку, аллею. Знала, что уезжаю ненадолго, но сердце сжалось от дурного предчувствия. Только не плакать, мысленно приказала себя, смахнув слезу, только не плакать

8. Глава 7 Бегство

Я думала, что не сомкну глаз, но мерное покачивание кареты убаюкало меня, как младенца. Мне снилось прошлое, одно из детских воспоминаний, в котором мама была жива, отец здоров, будущее безоблачным. Жаль, что это только иллюзия, неосуществимая мечта, что причиняет лишь боль.

Сквозь сон я слышала голоса, неясный шум, но не придала им значения. Несколько раз карета резко останавливалась, колесо попадало в выбоину, мы пропускали кого-то вперед, но движение вскоре возобновлялось.

Засыпая и просыпаясь, падая в омут без сновидений и вновь выныривая на поверхность, я провела весь день. Мысли путались. Жара, слабость, вызванная последствиями обняла, неопределенность мешали ясно мыслить. Хотелось есть и пить. Я протянула руку к бутыли с водой. Незначительное движение отозвалось болью в мышцах: сиденье не шло ни в какое сравнение с постелью в моей комнате.

Будто этого было мало, так еще и ощутимо тряхнуло карету. Я качнулась, и ударилась о стену, обитую тонкой тканью. Не удержалась, упала на пол, сбила кожу на ладонях. Пыталась ухватиться хоть за что-то, чтобы удержаться на месте, но смогла лишь привалиться к одному из сидений.

Кучер хлестнул лошадей, вынуждая их бежать еще быстрее, грязно выругался. Шум, крики, свист, ржание смешались в какую-то дикую песню отчаяния.

Сердце билось с такой силой, что грозило пробить грудную клетку. Страх мешал думать, но в одном я не сомневалась: мы уходили от погони.

Если бы я очнулась сразу, то уехала на три дня раньше и сумела оторваться от преследователей. Теперь даже время играло против меня.

Глупо было надеяться, что служанка заменит меня. Мы, аристократы, слишком отличались от простонародья. Император легко разгадал обман. Даур не был дураком: дураки не завоевывают целые страны, а завоевав, не могут удержать их в подчинении. Первое время вспыхивали восстания, мятежи, но он подавил их и правил железной рукой. Об этом не рассказывали учителя, лишь негромко говорили с теми, кому можно было доверять.