Серебряный змей - стр. 36

– Мне и лошадям тоже нужен отдых от этой бешеной скачки. Завернем немного левее, там есть постоялый двор, а утром двинемся.

Я не рассчитывала на такую длинную дорогу. К своему стыду, даже не знала, куда мы едем. Спрашивать об этом сейчас было глупо, но я все равно не удержалась от вопроса.

– До Гиллеада едем, – отозвался кучер. – Лишь бы дальше обошлось без происшествий. Никаких денег не нужно, когда можешь лишиться шкуры.

О какой шкуре он говорил, я не поняла, но не стала задавать новые вопросы. Гиллеад находился в нескольких днях пути от Лотиса, в котором я родилась, и намного ближе к столице. Надеюсь, император не станет выслеживать меня в этом княжестве. Оно единственное сохранило относительную независимость, первым присягнув на верность Дауру. Как говорил Леопольдо Аранский, "храни все самое ценное на видном месте, ибо там никто не станет искать".

***

Первый постоялый двор мы поздно заметили и не стали возвращаться. Во втором было слишком грязно. Я зашла и сразу вышла оттуда. И речи не могло быть о том, чтобы ужинать в таком отвратительном месте. Третий выглядел значительно приличнее, но я хотела лучшего.

– Сеньорита, если вас что-то не устраивает, можете искать хоть до утра. Мне заплатили за то, чтобы доставить вас до места, а не возить по всему городу.

– Думаю, заплатили немало, – ответила я. Кучер годился мне в отцы, только это обстоятельство заставило меня сдержаться и не наговорить грубостей в ответ. Дома ни один слуга не посмел бы себе подобное обращение. Те люди знали свое место. – Я требую не так много.

Мужчина спрыгнул с козел. Словно из-под земли появился мальчишка лет восьми. Вытер руки о пыльные штаны, принял поводья и повел лошадей в стойло.

Не дорога, а настоящее испытание. Мало того, что я уехала с небольшим багажом, без сопровождения, так еще и вынуждена проводить время в сомнительной компании. Но голод и усталость взяли свое. Пришлось смирить гордость и последовать за кучером, который скрылся в небольшом двухэтажном здании с многообещающей вывеской "Золотая свинья".

Внутри оказалось чисто и тепло. Пахло мясом, перцем, хмельными напитками. Многочисленные посетители ели, пили, общались и едва ли заметили нас. Мой спутник направился к грузному мужчине за стойкой, хозяину или его помощнику. Договорился об ужине и комнатах и вернулся ко мне.

Я впервые оказалась в подобном месте, не знала, как себя вести, чтобы не привлекать ненужное внимание, и, кажется, сделала только хуже. Одиноко стоящую у двери девушку не заметил бы разве что слепой. Мое платье помялось, волосы растрепались. Я поняла это, когда провела по ним рукой и обнаружила несколько травинок, а после увидела свое отражение в окне. Бледная, изможденная, жалкая тень самой себя.