Семья Рин - стр. 11
Я помню, как однажды на рождественской елке для детей сотрудников компании отца меня впервые больно поразило положение моей матери.
Мне тогда было около девяти лет, и я была в совершенном восторге от праздника. Мне нравились веселый Санта Клаус с пышной бородой и прекрасная, как ангел, дама-распорядительница, чьи драгоценности сияли не хуже рождественской елки.
Я, Лидия и Александр – Анны с нами нет, Анна уже слишком взрослая для таких праздников – стоим в очереди за подарками. Их выдают у роскошной новогодней ели Санта Клаус и добрая дама-распорядительница.
– А сейчас мы послушаем тех, кто прочитает стишок про Рождество!.. Ну-ка, дети! Кто из вас расскажет Санте?.. – призывным голосом подстегивает нас дама-распорядительница.
Веселый Санта Клаус подхватывает:
– Да, ребятишки! кто расскажет мне стишок?! я дам вам за него отличный подарок!
Он трясет мешком перед нашими носами, хотя все знают, что подарки не в мешке, а сложены аккуратной стопочкой за елкой.
– Я! – Я знаю стишок про Санту!.. – звонко выкрикивает самый смелый мальчик рядом со мной.
Другие дети тут же подхватывают хором голосов: «И я тоже!», «Я тоже знаю стишок!» Некоторые даже подпрыгивают, чтобы Санта их заметил.
Дама-распорядительница выводит из круга детей крошечную девчушку.
– Давайте послушаем вот эту малышку, – говорит она.
Санта очень достоверно притворяется удивленным:
– Неужели такая маленькая девочка сумела выучить стишок о Рождестве? Давайте-ка послушаем ее.
Я знаю по опыту предыдущих рождественских елок, что Санта и дама-ангел заранее сговорились с родителями и приготовили подарки специально «для самой маленькой девочки», «для мальчика, который в этом году пошел в школу», «для девочки, которая каждую неделю пишет письмо бабушке в Нью-Йорк» и других мальчиков и девочек, каждого из которых выделяют какие-то замечательные качества. Я уже получила свой подарок, как «девочка, которая научилась красиво вышивать», и теперь просто стою в стороне. Пока самая маленькая девочка рассказывает свой скучный стишок, я оглядываюсь и отыскиваю взглядом мать в толпе гостей.
Она, скромно ссутулившаяся в углу, выглядит чужой и одинокой в своем несовременном платье среди ультрамодных американок. Ей, видимо, очень неуютно здесь, но она бодрится и время от времени заставляет себя встряхнуться и распрямить плечи.
Американские матери сидят группой и оживленно о чем-то переговариваются, не обращая на нее внимания. Официант подвозит к ним на передвижном столике чай и пирожные.
Мать дожидается, когда тележка с угощением подъедет к ней, берет чашку, – но, когда она тянется за оставшимся пирожным, его перехватывает сидящая рядом американка. Мать опускает руку. Виду нее поникший и по-детски обиженный.